— Понятно, — покачал головой Игорь. В мебели что-то искали, а не просто так испортили стулья. А полицейских, действительно, можно ждать долго. — Гарнитур давно у хозяина выкупили?
— Давно, — ответил антиквар. — Стол и стулья проходили предпродажную подготовку — подправили лак, почистили обивку, что-то заменили, что-то подновили. А это процесс не быстрый. Важно сохранить все в первозданном, то есть в старом виде. Ни одна вещь не выставляется на продажу сразу, — Бухарин предопределил вопрос Игоря. — У нас не комиссионка, а серьезный антикварный салон, заметим, не для бедных покупателей.
— Сколько лет могло быть гарнитуру?
— Ладно, открою вам секрет, — отозвался, вздохнув, антиквар. — В 1870 году, уже после смерти Петра Петровича Гамбса, внука основателя, и в связи с распространением дешевой фабричной мебели, имитировавшей изделия прославленной фирмы, наследники прекратили выпуск мебели под оригинальной маркой. Поэтому эта мебель не гамбсовская, а «под Гамбса», но это не принципиально. Мебель старая, хорошо сохранившаяся, антикварная. Ей не менее сотни лет, да и произведена она, заметим, заграницей. А это немаловажно сейчас для многих. Ведь мало кто знает, что знаменитая семья мебельщиков Гамбсов похоронена на Волковом лютеранском кладбище в Санкт-Петербурге. Лишь могила основателя династии Генриха Даниеля Гамбса не сохранилась. Но это все лирика.
— Гарнитур был застрахован? — спросил Игорь. А это уже не лирика.
— Конечно, — кивнул антиквар. — В нашем деле без страховки никак нельзя. Но это не страховой случай. Мебель не сгорела, не утонула. Ее кто-то испортил. В этом можно обвинить и меня лично. Мебель можно восстановить, конечно, — снова Глеб Сергеевич опять предопределил вопрос Игоря, — но она сильно потеряет в цене.
— Вот как? — удивился тот.
— Так и есть, — вздохнул Бухарин. — Я, конечно, теперь буду настаивать, чтобы страховые компании включали вандализм в список страховых случаев.
— Ну, поехали, — выдохнул Игорь, выключая компьютер и поднимаясь со своего кресла. Ему надо многое еще успеть сегодня сделать — навестить Андрея в больнице и отвезти матушку на свадьбу сына ее друга…
В мебельном антикварном салоне, на первый взгляд, все было тихо, никакой суеты. И если бы не искромсанные стулья, то нельзя было бы предположить, что здесь что-то произошло.
— Явно отец Федор сбежал из психушки, — проговорил Игорь, беря в руки один из стульев. — Гарнитура генеральши Поповой ему мало показалось.
Стул как стул, ничего особенного, ножка в «коленке» крутится, и только.
К нему, рассматривающему испорченную вещь, и хозяину салона, стоявшему рядом, приблизился расстроенный продавец-консультант. Кто бы его не понял? Игорь знал от антиквара, что заработок продавцов напрямую зависел от стоимости проданного товара, так называемые комиссионные или бонусные. А салон теперь был закрыт для посетителей, и не понятно, когда откроется.