— У-танг. Так звали древние вождей племени четвероруких, своих врагов.
— Да. Но с каждым годом эта опасная порода, загнанная в глушь, вымирает, и близок день, когда она прекратит свое существование.
— Есть и другие породы «детей Имани»?
— Много. От больших, как собаки, до крошечных, как… Как мой кулак, что ли.
— Значит, живо племя, появившееся от нечистого союза женщин племени четвероруких с самцами племени «ночного голоса» — волками. Но говори дальше.
— Нет, мудрый: очередь за тобою! — отозвался Макс.
«Единый великий», помолчав, заговорил:
— Итак, «дети света» обитали там, где была колыбель рода человеческого. То есть здесь. Но тогда эта страна была раем земным. Тогда здесь текли теплые воды, и кишели они рыбами, и высились могучие леса, и полны они были зверьем. А по воздуху носились разные птицы, но не те птицы, которых знаем мы, потомки «детей света», потомки «первого» и его подруги, Ады, а страшные чудовища: птица с зубами, птица-лягушка, птица-ящерица…
Много тысячелетий жили на земле, здесь, в теперешнем краю холода, бывшем тогда «страной тепла», потомки «первого». Но настал момент, когда изменились здесь первобытные условия жизни, покрылась земля покровом снегов и льдов, погибли леса, исчезли звери. И наступил тогда период «великого голода». Но потомки «первого» знали, что это временное испытание, временная победа Ар-Има-ни над Индрой, светозарным, и что кару неба надо переносить безропотно.
Однако в их же среде Ар-Имани сеял ядовитое семя греха гордости, непокорности. И вот известная часть соблазненных ушла из этих краев.
Ты видел, сын мой, развалины города у подножья холмов?
— Видел, — кивнул головой внимательно слушавший речь «великого единого» Макс Грубер.
— Но ты не видел других мертвых городов нашей земли, а их десятки, сотни… Мы в центре архипелага больших и малых островов. И только на трех из них сохранилась жизнь: там, где уцелели жалкие, вырождающиеся потомки отверженцев, те, среди которых одна женщина является женой всех братьев первого своего супруга…
— Полиандрия? — удивился Макс Грубер. — Она сохранилась у некоторых горных племен там, далеко отсюда, в дебрях Индии.
— Значит, «мужья одной жены» не погибли в дни странствования… — задумчиво сказал старик. — Они тоже ушли с теми, мятежными…
Но дальше. И вот на другом острове живет изнеженное племя тех, среди которых один муж имеет семь и больше жен.
— Полигамия. В Индии, да и везде, где царит ислам, многоженство — обычный институт и теперь.
— Слушай дальше. Я устал. Мне тяжело говорить. Итак, нашлись мятежные. Сначала их было мало, и их постигала «смерть от земного огня» по приговору «семи мудрых». Но потом мятеж зажег огнем сердца почти всех, и верные закону отцов потонули в море мятежных, и многих верных постигла смерть от вечного огня, хотя праведны были их души и чисты их сердца.