– Зачем тебе? Любой сосед наш ответит тебе на все вопросы. Зачем заглядывать туда, откуда не пришло ни счастье, ни веселье, ни добро, а один лишь мрак и гибель? Не лучше ли держаться подальше от бездны и горя не ведать?
Но жена не послушалась, и как-то раз на закате сбегала и заглянула в бездну. С тех пор не было ей покоя. Под любым предлогом она уходила за околицу и искала, в какой стороне обрыв сегодня. Видел муж, что жене неспокойно, но ничего не мог сделать – ни уговоры, ни мольбы, ни запреты его не помогали. И однажды любимая просто не вернулась. Говорят, слышали ее протяжный крик на краю деревни – с той стороны, где обрыв.
Долго горевал он, но настала пора жить дальше и воспитывать сына. И одним утром заметил он, что никого из соседей не осталось. Все погибли. Так зажили они только вдвоем. Отец плел корзины, сажал овощи, собирал урожаи. Когда сын подрос, он спросил, где его мать.
– Был у нас за деревней овражек. Крохотный. Мама однажды оступилась и упала. И с тех пор я его щебенкой засыпал, земелькой заровнял – чтобы он уж никому навредить не смог.
Так и рос мальчик, ничего не зная о бездне. А когда вырос, обошел он всю округу и, как ни замирало отцовское сердце от страха, ни одного опасного обрыва на своем пути не встретил. Нашел сын соседние деревни, и других людей, и девушку себе по душе. И однажды велел отцу собираться в путь. Без лишних слов отец связал пожитки в узелок, надел на глаза старую свою повязку, чтобы не приманить страшный обрыв своим ищущим взглядом, и за руку с сыном покинул деревню. И прожили они долгую жизнь далеко-далеко от проклятых мест, и старик-отец ни одной живой душе не обмолвился о минувшем. Чтобы не дразнить ни людей, ни бездну.
Бамбуковый ресторан, куда привел ее Павел, стоял чуть поодаль, на соседней улице. По тротуару не слонялись толпы праздных туристов, однако все столики были заняты, друг от друга их отделяли полупрозрачные ширмы из скрепленных бамбуковых стеблей. С потолка свешивались и раскачивались от разгоняемого вентиляторами воздуха светильники в виде пустых кокосовых скорлупок с ввинченными внутрь лампочками. За пышными зарослями журчал неприметный фонтанчик. От лохматых цветков гименокаллиса, напоминающих распущенные мотки белых ниток, изливался приторный аромат.
При появлении Павла и Марины официанты оживились. Один из них, индус, помахал Павлу рукой, а улыбчивая беременная поспешила встретить их и провести к самому дальнему столику, попутно оживленно что-то сообщая Павлу.
Непокрытый деревянный стол был завален тетрадями и бланками счетов. На краю лежал калькулятор. Беременная официантка мигом унесла все в подсобку и вернулась со скатертью и свечой в резном фонарике.