По вечерам ее голова гудела. Девушке отчаянно не хватало образования психфака, и она засиживалась допоздна, штудируя учебники по корпоративной культуре и технике ведения переговоров. Когда опускались руки, она напоминала себе о легенде, согласно которой Карибский кризис начался из-за ошибки переводчика. И однажды, погасив свет в большой стеклянной будке, которую постоянные обитатели этого офиса именовали второй переговорной, и выстукивая четкое тук-тук-тук по зеркальным плитам пола по пути к лифту, она вдруг поймала себя на мысли, что ей все это нравится. Нравится быть незаменимой, нравится сталкиваться с проблемой, которую действительно можно решить, пусть она и кажется не по зубам. Марина принимала вызов, она почувствовала себя щелкунчиком именно для этого ореха. Так впоследствии и оказалось. Она сумела вывести партнеров из тупика, многомиллионные контракты были подписаны.
Никогда еще Марина не была счастливее. Она казалась себе всемогущей, и это оказалось чертовски приятное ощущение. На вечеринке, которую устроило начальство, она держалась чуть поодаль, взирая на всех с добротой, как на старых друзей, хотя с большинством присутствующих лично не была знакома. Менеджеры, референты, бухгалтеры – все веселились, стремительно напиваясь, и все чаще поглядывали на нее. Кажется, ходили какие-то слухи, но Марина не могла уяснить, какие именно. Ей было невдомек, что ее отстраненный вид, красивое лицо и безупречные коленки, выглядывающие из-под зауженной юбки, – давно уже повод для офисных пересудов. Ее уже записали в любовники боссов и русской, и заокеанской части переговоров. Впрочем, ей это было безразлично. Когда заместитель генерального директора подошел к ней вплотную и попробовал взять с места в карьер, Марина быстро остудила его пыл. Будь он потрезвее, она бы еще подумала, но пьян он был в стельку.
Так или иначе, заключенный контракт наделал шуму, и в кулуарах сверкающих офисов, по счетам которых мигрировали стадами касаток миллионы долларов, временами припоминали и Марину. Работа у нее с тех пор не переводилась, и работа эта оказывалась все более высокооплачиваемой. Марина получила второе высшее, психологическое, – хотя это вряд ли привело девушку к более глубокому пониманию самой себя. В минуты ослепляющей гордости, сладко замирая, Марина называла себя на английский манер «женщиной, которая сделала сама себя», «self-made woman». Игра, позерство. И это нравилось ей чрезвычайно. Будучи переводчиком, мешая два языковых потока, которые иногда приходилось и слышать, и переводить без паузы, синхронно, она ощущала себя на своем месте – это доставляло ей удовольствие. И чем сложнее складывалась ситуация, чем витиеватее говорил ее клиент или его визави, тем большее удовлетворение она испытывала, когда все оканчивалось успешно. Классная руководительница не обманула, у Марины действительно был талант.