В эту секунду подошел Витя, и подруга ретировалась. Но над ее странным высказыванием Аллочка ломала голову еще некоторое время. А потом вдруг покраснела, встала как вкопанная и принялась судорожно считать.
А потом выложила все Коврову.
Он не испугался. Обдумал молча и вдруг просиял:
– Тогда, думаю, надо подавать заявление. Сегодня или завтра. И распишемся как можно быстрее. Согласна?
Как же в это мгновение Алла любила этого молодого мужчину! Его суровые, сросшиеся над переносицей брови, прищуренные от яркого летнего солнца глаза, волнующая ямочка на подбородке. Витя только что вышел из здания бассейна после тренировки, и его волосы еще не просохли. Он смотрел на нее сверху вниз, а она задрала голову и что есть сил обняла его, прильнула к широкой груди. Сердце его билось там мерно, уверенно, и Алла поверила, что все хорошо.
– Кто знает? Кто еще знает? Об этой… ситуации.
Капитолина Аркадьевна не поворачивалась, разглядывая нечто весьма примечательное за окном. Алла невольно взглянула туда же, но не увидела ни души. Летний дождь заливал тенистый зеленый двор, песочницу и тропинку, вода звенела в водостоках. Это было слышно, потому что Витя приоткрыл форточку, и теперь капли разбивались об оконную раму и брызгами падали на внутренний подоконник и лохматый хлорофитум в тесном горшке.
– Никто, – ответила Аллочка. – Мы решили… сначала вам.
– Правильно. Хоть что-то сделали правильно.
– Подали заявление в ЗАГС, – добавил Витя. Капитолина Аркадьевна рывком повернулась к нему:
– Это еще зачем?
– Ну… как? – растерялся сын. – Надо же побыстрее…
– Надеюсь, не упомянули там особые обстоятельства?
Витя и Аллочка переглянулись и помотали головами.
– Ладно. Витя, проводи Аллу, а потом возвращайся. Мне надо с тобой серьезно поговорить.
К остановке шли молча. Ошеломленная Алла надеялась, что вот сейчас сквозь звон в ее голове проступят слова Вити. Что-нибудь о том, что мама не права, их уговоры в силе и они справятся. Но он помалкивал, и думы его были тяжелы – если судить по нахмуренным бровям.
Вечером того же дня в гости к Алле заглянула Рина. Хмуро осмотрев ее скромный закуток за шторкой и заплаканное личико, Рина протянула сверток из толстой коричневатой бумаги, в какую в гастрономе заворачивают колбасу.
– Зальешь тремя стаканами воды, доведешь до кипения. Потом дай настояться ночь и пей. Если с первого раза не получится, я еще принесу.
– Что «не получится»? – тихо переспросила Алла.
Рина вздохнула:
– Да выкинуть, что же еще! Как маленькая, честное слово…
– Я не буду. Ты что? Ты что?!
– А что я-то? Ты мозгами не думала, я тут ни при чем. – Рина вдруг рассердилась. Алла впервые заметила, какие мелкие у нее зубы, будто семечки, но с большими зазорами. – И вообще, разбирайтесь сами! А то все умные такие, прям слов нет!