– Билли, я читаю.
Блин, да что же все так застряло и я никак не закрою окна в этом компе? Слишком много фотографий открыла, они грузятся долго.
– Паола, хватит валять дурака. Иди сюда.
Вот чего я на дух не выношу, так это когда мною принимаются командовать. Я это ненавижу, всегда ненавидела и всегда стараюсь сделать назло, наперекор, просто потому, что не надо мной командовать! Я все знаю сама, и как мне поступать, тоже в курсе дела, и если я поступаю как-нибудь неправильно – с точки зрения постороннего, – то так тому и быть, значит, неправильно, а командовать мной я не позволю никому. Даже Билли-Рею, хоть он и… важен для меня. Был. Есть. Не знаю. Все совсем по-другому в реале. Когда видишь глаза, чувствуешь присутствие, ощущаешь запах, искру какую-то. И знаешь, что все это неправильно.
– Там грязно, Билли. Здесь жила эта старуха, умерла тоже здесь, и я…
– Она в больнице умерла, Паола. Ее нашла соседка, без сознания. В больнице старуха говорила, что ее кто-то преследует, и в полиции тоже есть ее заявление, но никто не придал значения – мало ли, что покажется пожилой даме. А потом она умерла, и никто так и не поинтересовался, правда ли, что ее преследовали. – Билли-Рей улыбается уголками губ. – Квартиру опечатали, наследников нет, мебель вывезут на свалку, а жилплощадь отойдет государству. А судя по состоянию этой комнаты, хозяйка здесь даже бывала редко – не пользовалась, в смысле. Жила в спальне, а здесь так, мимо проходила. И я ничего дурного не предлагаю, просто иди сюда.
А мне и здесь хорошо, парень. Я о тебе ничего не знаю – где ты шлялся, с кем валялся, и эти твои эсэмэски насчет «думаю о тебе» тоже ничего не значат! Мы оба зачем-то выдавали за настоящую жизнь виртуальную игру. Но вот сейчас все настоящее, а в вирте… в вирте остались мы те, кто мог часами говорить о пустяках, и ничто нас не разделяло. Когда мы были далеко друг от друга, мы были так близко, а сейчас мы рядом, как я и хотела, и ты тоже писал, что хочешь этого, и между нами каких-то три метра вытертого ковра на полу, но это пропасть, которую не преодолеть.
В комнате светло – солнце повернулось на нашу сторону, и старая мебель пыльно мерцает полированными боками. И Билли-Рей смотрит на меня задумчиво, как повар на пирог, прикидывая, как его разрезать половчее. И я не хочу, чтобы он на меня смотрел.
– Мне нужно тебе это написать?
Да, блин, звучит глупо, но если бы я это прочитала, я бы… В общем, мне было бы проще. Мне вообще в вирте живется проще, да всем нам. Это оттого, что в вирт можно не тащить то, что тебя по-настоящему гложет, и тамошнее общение гораздо чище, чем в реале, оно свободно от ролей, которые мы играем здесь, в вирте ты можешь быть самим собой.