– Идиотство какое-то. Ты что, на «слабо» меня берешь?
Билли-Рей насмешливо прищурился. И что значит эта мимика?
– Это ты сейчас какой смайлик изобразил, ироничный или саркастический?
– Паола, просто иди сюда.
Ну понятно – он уверен, что я этого не сделаю, но сейчас я разозлилась. Закрыв ноут Папаши, я сунула его обратно в рюкзак и подошла к дивану. Посмотрим, Билли-Рей, из какого ты теста. Ты же сейчас не ожидал, что я вот так возьму и подойду, – ты был уверен, что я ни за что, ну так вот – сюрприз! Никогда нельзя полагаться на знание натуры другого человека, потому что на самом деле никто никого не знает до конца.
– Погоди, принцесса.
Билли-Рей поднялся и раздвинул диван. Представить себе не могу, что улягусь на него, здесь даже клопы, возможно, водятся.
– Я не думаю, что это хорошая идея.
Он рывком прижал меня к себе, и я ощутила его поцелуй.
У меня есть насчет поцелуев определенное предубеждение. Надо сказать, я вообще не понимаю этого ритуала. Во рту любого человека живут полчища бактерий, кариес там, болезни всякие, к которым организм носителя уже привык, – и вот вдруг двое носителей бактерий ни с того ни с сего решают обменяться живностью. Ну даже если они перед этим почистили зубы, чего мы с Билли не сделали, – какой смысл в данном действии? Представлять, что целуешься, и целоваться по-настоящему – это совершенно не одно и то же. К тому же во рту амилаза, попросту – слюна, и это тоже как-то не настраивает на романтичный лад. И я чувствую себя неловко, потому что не знаю, что теперь. Ну, вот поцелуй, мы обменялись кариесом, смешали слюни, и дальше что?
Его губы скользят ниже. Ну, допустим, поцелуй в шею гораздо гигиеничнее и приятнее лично для меня, но что ему от этого? И… в общем, отчего-то мысли путаются, и я совсем не могу контролировать процесс, а я вроде бы должна.
Но я упустила этот момент, просто потеряла контроль, всего на секунду. И ему хватило этой секунды – он уколол меня чем-то в шею, и последнее, что я увидела, было пятно света на потолке.
Пожалуй, смерть – это скучновато.
Когда просыпаешься в незнакомом месте, это само по себе неприятно, а уж когда не можешь вспомнить, как ты в это место попал, – вообще катастрофа. Вот и я сейчас лежу в незнакомой комнате, полной чужих запахов, и не могу понять, где я нахожусь и как здесь оказалась, в голове черная дыра, и последнее, что помню отчетливо, – это как я собиралась на посиделки к Алексу.
В комнате почти темно, свет проникает только из окна, от горящего на улице фонаря, я осторожно сажусь и прислушиваюсь. Тихо и темно.