Ян чуть не поперхнулся воздухом, он мог поклясться, что его собственное лицо сейчас вытянулось в удивлении и напоминало кислый лимон.
Ян всматривался в милые черты девушки и не мог избавиться от чувства, что знал ее прежде.
Глава 15
Улыбка зла
Не меньше десяти лет я шла по коридору, еще двадцать понадобилось для того, чтобы попасть в реанимационный блок. Когда я застыла напротив нужного бокса, мне было немногим больше миллиона лет.
Сердце, словно на привязи, носилось по кругу, ладони вспотели. Каждая клеточка моего тела вздрагивала от страшных мыслей, что, казалось, устроили марафон.
Неужели так действует проклятие?
Я не чувствовала боли, пока не прислонилась к холодной стене возле бокса. Нога горела, в голове шумело, звенело и гудело. Меня охватила такая слабость, что больше всего на свете захотелось прилечь и закрыть веки, чтобы даже противный тусклый свет не раздражал сетчатку.
Сквозь пластиковое стекло я смотрела, как жизнь по множеству трубочек утекала из девочки. Ее кожа была настолько бледной, что под желтым светом лампы напоминала мне полупрозрачную пленку.
Я втянула воздух, мечтая, чтобы руки не дрожали. В эту минуту я пожалела, что у меня есть глаза. Я не хотела видеть, как умирает ребенок. В реанимационном блоке стояла глухая тишина, она ложилась на плечи свинцовой вуалью. Только ровное попискивание датчиков жизнеобеспечения напоминало, что комнаты наполнены жизнью. Где-то угасающей, где-то пробуждающейся, но все же жизнью.
Рядом с кроватью, сгорбившись на жесткой металлической табуретке, сидел чернокожий мужчина. Я смотрела, как он уныло склонил голову и опустил плечи, как большие темные пальцы нервно выводят узоры на простыне рядом с рукой девочки и тоска проникала вглубь моей души. По глазам, рукам, жестам мужчины не трудно было догадаться, что девочка ему дорога. Внутри у меня все сжалось.
Я услышала, как кто-то приблизился ко мне и застыл за спиной, почувствовала легкие нотки барбариса, что танцевали в воздухе. Я угадала, кто подошел, даже не оборачиваясь. В хирургическом отделении, да даже наверняка и во всей больнице, таким ароматом обладал только один человек.
– Кто это? – шепотом поинтересовалась я, указывая пальцем на мужчину за стеклом.
– Ее доктор. Адиса Узома, – вздохнула Катя. – Он уже давно здесь вот так сидит. Я раз в пятнадцать минут оставляю пост, чтобы спросить, не нужно ли ему что-то. Знаешь, мне даже стало казаться, что он не шевелится. Гора, а не человек.
Я не стала оборачиваться.
– Она была больна? Почему возле постели доктор, а не кто-то из близких?