Как только мы вышли из музея, Дэвид потянул меня к машине. Мы проехали буквально несколько минут и снова остановились. Передо мной открылся вид на научный музей Институт Франклина. Высокие колонны, множество ступенек, на которых сидят люди. Внутри была большая статуя Бенджамина Франклина. Но я вновь забыла обо всем, когда мы вошли в планетарий. Я полчаса провела, буквально не закрывая рот от удивления и восторга. Оттуда Дэвид повел меня в Кафедральную Базилику Святого Петра и Павла. Сидения в два ряда, высокие, безумно красивые своды потолка, висящие люстры, орган — это место было удивительным! Здесь не хотелось говорить, только смотреть и впитывать в себя красоту и святость. Я провела пальцами по деревянным сидениям и уже была счастлива. От того, что просто прикоснулась к такому месту. Дэвид ни о чем не спрашивал меня, он, казалось, понимал, что я не способна сейчас на слова. Только на эмоции. А они были ярко написаны на моем лице.
Чтобы как-то привести меня в себя, дать отойти от впечатлений, Дэвид просто повел меня по улицам города. Я настолько отвлеклась, что не заметила, как мы подошли к ресторану.
— Пойдем? — Дэвид ожидал моего решения, а я смотрела на ресторан, как на пыточную.
— Нет. Ни за что! Давай, в обычное кафе?
— Джен…
— Нет, пожалуйста, только не ресторан!
— Хорошо, если ты так хочешь.
Он не стал спорить и повел меня дальше. А я выдохнула от облегчения. Для меня войти в музей было сложно, не говоря уже о чем-то большем. Войти туда, где будут сидеть все эти люди, манерные, ухоженные…ни за что. Я буду чувствовать себя не в своей тарелке, опозорюсь сама и опозорю Дэвида. Он, конечно, ничего не скажет, но я-то буду знать. Не хочу так.
— Джен, все в порядке, это твой день, и ты не обязана идти туда, куда не хочешь.
— Спасибо.
Мы пришли в небольшое кафе, где я чувствовала себя более комфортно. Стены фисташкового цвета, с висящими картинами, небольшие столики из темного дерева — ничего особенного, но здесь люди весело болтали друг с другом, создавая непринужденную атмосферу. И я не чувствовала себя изгоем. Мы заказали мясо, салаты и десерт. Еще когда я утром в музее хотела заплатить, Дэвид посмотрел на меня таким взглядом, что я засунула деньги подальше. Больше мы эту тему не поднимали. Хоть я и ощущала себя обязанной, Дэвид, кажется, получал удовольствие от того, что делал. Это немного примиряло меня с действительностью.
Перекусив, мы решили пока просто покататься по городу, может зайти еще в какой-нибудь музей, или посидеть в парке. Мне оставалось только показывать пальчиком, что я хотела бы посмотреть поближе, и мое желание было бы исполнено. В итоге, мы побывали и в парке, и на берегу реки Делавер, но больше всего мне понравилось в Музее Аллеи Элфрета. Это была улочка с удивительной красоты домами высотой в три этажа. Красный кирпич, резные ставни разных цветов, горшки с зеленью у дверей и окон — я будто попала в Америку восемнадцатого века. Именно с тех времен здесь стоят эти домики. В них жили первые поколения эмигрантов, и до сих пор дома жилые. Только два из них стали музеями. Это было удивительное место, откуда я долго не хотела уходить, в глубине души мечтая жить в домике хотя бы отдаленно похожем на такой. Мой взгляд буквально запечатлел в памяти живописные картины этой улицы, чтобы потом в особо тоскливые моменты доставать их, как фотографии из альбома, и любоваться.