Аннель даже преобразилась: от молоденькой заплаканной девочки сейчас осталась только копна белокурых волос. Спина гордо выпрямилась, плечи расправились, каждое движение было исполнено той грации и изящества, которых не достичь бесчисленными тренировками перед зеркалом. Они впитываются только с молоком матери.
Мне особого внимания не уделяли и любопытства по поводу моей персоны не проявляли. Либо не слышали про мой вчерашний забег, либо, что более вероятно, просто меня не узнавали.
Аннель вела меня назад более длинной дорогой, видимо давая осмотреться. Я была этому только рада. Бродить тут в одиночку я бы сейчас не решилась, а сбор всевозможной информации не стоило откладывать. Мало ли, может на возвращение у меня считанные часы.
От этих мыслей настроение опять испортилось. Едва ли осмотр дворца и беседа с придворным курятником даст хоть что-либо. Слишком просто. А, значит, так или иначе придется идти на поклон к Теодору и просить помощи.
Аннель, явно не догадываясь о терзающих меня сомнениях, радостно что-то щебетала. Дворец она знала хорошо, перемежая практические советы типа «а вон тот коридор ведет к хозяйственным помещениям» с «Это портрет короля-какого-то-там-по счету-предка-Теодора кисти художника Попробуй-все-это-запомнить».
Я грустно улыбнулась. А ведь их никто не заставлял со мной носиться. У той же Аннель найдутся занятия поинтересней, чем работа гидом для взъерошенной попаданки.
Блондинка попыталась привлечь мое внимание к очередной каменной статуе, но меня заинтересовала идущая нам навстречу компания. Сразу несколько девиц в однотипных скромных платьях окружили парня в куртке с нашитыми на нее широкими металлическими пластинами. На поясе у него я заметила короткие ножны с торчащей из них рукоятью.
Стражник? Ловившие меня вчера ребята были одеты похожим образом.
Компания приблизилась, девушки тут же присели в реверансах, а парень вместо поклона поднес к груди ладонь, демонстративно перевязанную белой тряпицей.
Я покраснела. Да, когда я вчера металась по этим коридорам, каждый пытавшийся меня остановить казался мне врагом номер один. Путь на свободу я пробивала не только руками и ногами, но и ногтями и зубами. Ой, как же мне сейчас стыдно!
Покусанный мною парень приосанился, как будто принял мой румянец за смущение. Я отвела взгляд. Надо, конечно, извиниться, но пусть хоть народу рядом будет поменьше.
– Отдыхаете? – Вопрос Аннель прозвучал вроде бы доброжелательно и с улыбкой, но опять присели в книксенах.
– У нас немного свободного времени, леди Аннель, – прозвучал слаженный хор голосов.