На стене одного из домов Антон заметил надпись, сделанную баллоном.
«12.09 — больше не стадо»
Двенадцатого сентября Соединенные Республики перестали существовать. Через месяц после этого начались песчаные бури…
В лобовик прилетел камень, и Антон подпрыгнул от неожиданности.
— Что за блядь?! — Гай резко ударил по тормозам и их болтнуло. — Вон он, сучонок!
От них со всех ног улепетывал чернокожий мальчишка лет одиннадцати — его белые пятки сверкали среди песка, как молнии.
Дальше по улице, у скособоченного киоска с надписью «ПИВО» кучковались люди. Странное темное пятно посреди режущей глаз желтизны. Мальчишка нырнул в эту темноту, и спустя минуту от нее отделилось несколько смуглых парней. Антон достал жетон и приложил к стеклу. Парни остановились. Гай дернул передачу, и седан заскрипел по песку.
— Сверкает, — Гай кивнул на полицейский жетон, — тут это их еще остановит. Дальше им будет насрать.
Антон посмотрел в зеркало заднего вида — парни стояли все там же. Их взгляды были как пули — летели им вслед.
— Думаю, они знают, — сказал он.
— Знают? — переспросил Гай. — Да бог ты мой, о чем?
— О последствиях.
Гай только фыркнул в ответ. И уставился на дорогу. Она была похожа на раскрывшуюся воронку миноги — дыру с рядами тонких клыков. И их уносило все дальше, засасывало в эту зубастую пасть.
Чудовища, подумал Антон, убирая в нагрудный карман полицейский значок. Рубаха намокла — прилипла к спине. Он потянулся к рации, втиснутой между бардачком и нерабочей кассетной магнитолой. Рация была древней — на витом шнуре, в пластиковом коробе у которого был отколот край. Антон снял ее и притянул к себе.
— Диспетчер, это Радваньски.
Ему ответил приглушенный помехами женский голос.
— Диспетчер на связи. Что у вас случилось, Радваньски?
— На сколько заказана труповозка в гетто?
— Выезд бригады назначен на пять часов.
— Спасибо, диспетчер.
Антон сунул рацию обратно в держатель.
— Просто хотел убедиться, — сказал он, поправив кобуру. В обычной полицейской рутине ее называли подтяжками, и старались не надевать. Но никто из копов не совался в гетто без тяжелого револьвера подмышкой.
Гай заметил это и кивнул. Как тогда, два года назад, когда они приехали допросить свидетеля, а наткнулись на членов наркокартеля. И вместо признаний с порога получили выстрел из дробовика. Дверь разлетелась в щепки, ее вынесло, сорвав с петель. Не было никаких колебаний — револьвер Антона полыхнул, и толстяку с ружьем разворотило полбашки. Уже после, когда все закончилось, Гай кивнул напарнику. Ведь второй выстрел дробовика предназначался им.