После сеанса она вышла из моего кабинета и направилась домой. На тот момент Фрэн Салливан еще не садилась к ней в машину и не давала прослушать записи, поэтому Шарлотта не знала о том, что Боб невиновен. Она злилась на него и, что намного важнее, подозревала, что именно он изнасиловал Дженни. Она дождалась, когда дети легли спать, и все ему рассказала.
Я ушам своим не поверил. Боба Салливана, моего босса, с которым мы больше трех лет дружим семьями, подозревали в изнасиловании моей дочери! Вы, Алан, вложили мне в голову мысль о новом подозреваемом. Он вполне мог оказаться той причиной, по которой полиция не проявляла интереса к фотографии из школьного альбома. Я попытался выяснить что-нибудь у Парсонса, однако он ничего мне не ответил. Зато рассказала Шарлотта. О девушке, написавшей на Боба заявление много лет назад. Об отсутствии у него алиби, о том, что он лгал полиции. Но поверил я этому, только когда узнал, что Дженни вспомнила голос Боба. Я мог убить его в тот же вечер. Сел на кровать и представил себе, как расправлюсь с ним. Как возьму в гараже бейсбольную биту и проломлю ему череп.
Когда Дженни уснула, я вошел к ней в комнату. Взял ее телефон и прочитал переписку с тем солдатом, с которым она подружилась. Членом вашей группы, прошедшим в Ираке этот злосчастный курс лечения. И в этот момент увидел. Слова. «Думаю, это был он. Я слышу в голове его голос». Подобных текстовых сообщений за последние две недели накопилось несколько десятков. Мне никто ничего не сказал. Теперь я понимаю почему. Знали все, кроме меня, правда? Вы, Дженни, Парсонс, Шарлотта. Все до единого, но только не я.
Весь следующий день в душе Тома клокотала ярость. Больше он терпеть не мог.
Мне было известно, что в тот вечер у него была назначена встреча с клиентом в салоне по продаже «Ягуаров». Я поужинал с семьей. Съел стейк, картошку, зеленую фасоль. Проглотил все, но так и не насытился. Впервые после того, как мою дочь изнасиловали, во мне проснулся аппетит. Я сказал домочадцам, что должен поехать в салон и оформить кое-какие документы. Запечатлел на губах жены долгий поцелуй. Достаточно долгий, чтобы она удивилась. Затем поцеловал в макушки детей и с силой прижал их к себе. Потому как знал, что в последний раз вижу их вот так в нашем доме. Спустился вниз по лестнице, с совершенно ясной, как всегда, головой. Взял биту. Положил ее в машину. И поехал.
Тем вечером в путь отправился не только Том.
С Шоном Логаном я не виделся с тех пор, как он рассказал мне, что чувствует к Бобу Салливану. Как поверил, что Боб изнасиловал Дженни и как стал смотреть на него точно так же, как на своих врагов в Ираке. Боб был террористом, а Дженни Валансией, новобранцем, которого ему полагалось защищать. Его так удручало отсутствие прогресса в нашей работе. Мы застряли у той красной двери, а Шону обязательно нужно было знать, не он ли стал причиной смерти товарища, человека, вверенного его заботам. И ярость, вызванная этой пыткой, теперь была направлена на Боба Салливана.