Я в смятении обернулась: ни Пашки, ни Тёма возле резных дверей уже не было.
— Н-да, — многозначительно высказался Сенька, — не ожидал от тебя.
Я лихорадочно рассматривала гостей, лица, рыла, морды — ни явиди, ни ветра. Решение пришло мгновенно.
— На что ты готов ради информации о превращении в опору? — спросила я, подходя к парню вплотную. — Я могу рассказать, с чего это началось для меня.
— В обмен на что? — голос парня внезапно сел.
— Отпусти меня. Сейчас.
— Ведьмак меня повесит, — ответил парень, но в словах пополам с неуверенностью слышалась жадность, он хотел знать, хотел стать опрой.
— Вряд ли. Во всяком случае не здесь. А как знать, не начнешь ли ты свое превращение по возвращении на стежку.
— Говори.
— Слово изменяющегося, — потребовала я.
— Я, Арсений, изменяющийся из клана волков, даю слово отпустить тебя, Ольга, на все четыре стороны и не преследовать, если расскажешь, как стала опорой стёжки. Меняю знания на свободу. Слово.
— Свободу на знания. Принимаю.
И я рассказала. Быстро, скомканно, глотая слова и лихорадочно осматривая зал, боясь встретить яростный взгляд цвета меди. Вспомнила все: и заброшенную стёжку, дом Константина, подвал, знак и прикосновение к нему. Я не знала, особенность ли это знака целителя или так будет с любым другим. Я рассказывала. О боли, ослабевающей, стоит покинуть место, для которого собираешься стать опорой.
Я не боялась обмана, он сдержит слово, для таких, как он, для изменяющихся, — это закон. Или их хрупкая магия обернется против них, изуродует и покинет навсегда. От нарушивших слово отрекается род, семья, друзья, знакомые. Таких изгоев называют изменившимися, или застывшими. Продавший нам икону был как раз из таких. Человек с головой волка, застывший в момент обращения олицетворял то, чего так страшился любой изменяющийся.
Это не единственное, но самое значительное их отличие от нелюдей. Пашка вылупилась из яйца змеей, способной принимать человеческий образ. Ее магия древняя, как эта земля, всегда была и будет с ней. Явидь способна обратиться частично, Сенька нет. Он рожден как человек с геном волка, просыпающимся в подростковом возрасте. Феникс Али́ксий наверняка способен отрастить золотые крылья на человеческом теле, а изменяющийся перевоплощается в один момент и целиком. Его магия окружает его снаружи, а не течет по венам, и она отвернется от него, если он не сдержит слово. С нелюдью такой договор не пройдет: как дали слово, так и назад взяли, забыв уведомить партнера.
— Уходи, — парень легонько толкнул меня в сторону.
— Что ты им соврешь?