— И?
— Что и? Мы их нашли.
— Мертвыми?
— Мертвыми. Слушай, ты и так все знаешь, к чему столько вопросов?
— Заткнись и отвечай, — скомандовал хранитель.
— Ты уж определись, кадет, отвечать или заткнуться.
— От чего они умерли? — продолжала спрашивать я.
— Замерзли. Щенок — астматик, вообще дышать нормально не мог, поди, первым копыта откинул, баба следом.
— Где их похоронили?
— Там же, где и нашли. Человечишка, — в голосе Зибина слышалось презрение, — растекся киселем, завыл, ничего не слышал, ничего не видел. Нам это надоело, скинули мертвяков в ближайшую яму, камнями и ветками закидали, чтобы грибники не наткнулись и шум не подняли.
— Дальше куда пошли?
— Никуда. Домой этого идиота потащили. Знали бы наперед, как все обернется, там бы и прирезали, — мужчина сплюнул, на этот раз крови почти не было, плевок окрасился бледно — розовым.
— Что значит «никуда»? — я нахмурилась. — Вы не стали выслеживать того, кто завел их в чащу и бросил?
— Некого было выслеживать, — он пожал плечами и дернулся от боли, — они пришли туда вдвоем, вдвоем и умерли, без посторонней помощи, — увидев сомнения на моем лице, ключник добавил, — не веришь мне, спроси у Ветра.
— Что дальше?
— Ничего. В засаду никто не попал. Все. Конец истории.
— Но ты продолжал за ним присматривать?
— Это моя работа. Была. Он сидел дома, ни с кем не разговаривал, выходил за продуктами.
— То есть контакт с западниками ты проморгал? — не смогла не поддеть хозяина треугольного дома я.
Зибин отвернулся.
— Что еще ты пропустил?
— Пошла ты!
Ефим дернулся, но я успела схватить его за руку, чем похоже удивила их обоих.
— Значит, он совсем никуда не выходил? Ни разу?
— Один раз ездил в «Итварь», — буркнул мужчина. — Я перед камнями правды поклялся, что контактов с людьми Видящего у него тогда не было! Не было! Понимаете?
— Зачем тогда он туда ездил? И когда?
— Повыть на их могиле захотелось, — ключник усмехнулся, — даже кривой крест не поленился связать, будто это что-то бы изменило. Они давно сгнили в этом овраге.
— Когда? — повторила я вопрос.
— В семьдесят третьем, в январе.
— Это все?
— Ага. Больше он Юково не покидал, пока не сдох тут через месяц.
Мы с Ефимом шли по Центральной. Начал накрапывать мелкий дождик, осень стремительно наступала, пора переходить с кофты на куртку, а еще вчера можно было спокойно ходить в футболке.
— Зря вы меня остановили, леди, — хранитель обернулся на треугольный дом, вздохнул, снял форменный китель и накинул мне на плечи. Я уже и забыла, какой приятной бывает забота.
После извинений ключника прозвучавших очень похоже на «ты — идиотка, а потому сама виновата», я едва смогла увести хранителя.