Между камнями торчали пучки пожухшей травы, слипшаяся от влаги земля напоминала остатки старого раствора, из последних сил цепляющегося за булыжники. Ветер и ключник постарались на славу, большинство камней человеку даже не сдвинуть с места.
— Дык, — старик прочистил горло, — известная в наших краях страшилка.
Лесник посмотрел на меня с большой печалью. В какой-то мере я его понимала: приперлась городская или просто неместная деваха, задает вопросы, лазает по буеракам, вроде ничего противозаконного не делает, но того гляди — свернет себе шею на вверенной ему территории.
— Чем же сейчас пугают друг друга дети темными ночами у костров?
Я запустила руку в широкую щель между булыжниками. Холодные твердые округлости каменных боков, грязь, застревающая под ногтями, ошметки чего-то неопределенного, и так до тех пор, пока путь не преградил очередной булыжник.
— Дык, бают, здесь, у ручья, призрак мальчика живет, погибшего в лесу, мол, заводит он людей в глушь и бросает.
Слева завал камней был меньше, его накрывала основательная куча бурелома. Я стала раскидывать ветки в разные стороны, не особо заботясь, куда они летят. На ветках кое-где сохранилась увядшая листва, острые сломы сучков царапали руки, но я не обращала внимания, все еще надеясь на удачу. Все еще цепляясь за одну единственную фразу ключника. И за валенки, которые были на Сергее Гранине в тот день.
— Чушь это, — недовольно продолжил лесник, — Эту глупость мы с пацанами и придумали, малышей пугать, сразу после исчезновения Матвея. Понимаю, набрался ума-то к старости, не дело с таким шутовать, а тогда, — он махнул рукой, — Кто ж знал, что выдумка так приживется, а все из-за варежки этой…
Я обернулась, Олег Павлович сник и отвел глаза.
— Варежки? — ровно спросила я, но сердце сжалось от дурного предчувствия.
Ведь я понимала, что могу узнать, сунувшись в это дело, но до последнего надеялся на обратное. Видимо, зря.
— Дык, той-то нашли у ручья собаки. Не здесь, дальше, — он оглянулся, будто ища глазами место. — Мы со Славиком на крышу беседки частенько лазили, и как шеи не свернули, ума не приложу, — лесник вздохнул. — Уж не вспомнить, на какой день поисков это было, токомо, пока мы там сидели, кто-то из лесников или дружинников внизу перекурить решил. Тогда нам, пацанам, все в форме казались большими и значительными, вот мы и затаились, мужики не бабка Валя, по заднице пройдутся так, неделю потом не сядешь, — старик вздохнул, — Дык, от них и услышали, о чертовщине всякой, как варежку нашли, как собаки дальше брать след отказались, скулили и к ногам жались, как Дюшка лесник тогдашний дальше один пошел, да заплутал, в местах, которые с детства знал, вышел обратно часов через пять и совсем не в том месте, где намеревался. На том, считай, поиски и прекратились. Гадали потом: Матвея варежка или еще кого в лес потянуло.