Я уперлась руками в бока и сдула прядь волос с внезапно покрывшегося испариной лба. Наш небольшой заговор заставлял кровь бурлить в предвкушении опасного, но жизненно важного побега.
— Мы забыли еще одну небольшую помеху, — усмехнулся Кай, поглядывая на меня, — нашего друга-правителя.
— Биру? — весь запал во мне тут же угас. — Его тоже усыпим. Я напишу ему прощальную записку с извинениями и оставлю в нашей комнате. Будем надеяться, он не станет горевать долго.
Обсудив детали плана, мы приступили к его выполнению.
Если в планировании все получалось более-менее складно, то на деле ожидание удобного момента для побега растянулось на невыносимо долгое время. С утра до вечера Кай вместе с механиками колдовал над машиной, но у них не клеилось то одно, то другое. Трудно было ожидать чуда от человека, который больше разбирался в звездолетах, чем в автомобилях, и двух протурбийцев, обученных когда-то своему ремеслу через третьи руки. Плюнуть на переделку и надеяться на остатки горючего в баке мы не могли: никто не знал, сколько километров займет путь и хватит ли топлива, чтобы доехать. А застрять на полдороги в неизвестность никому не улыбалось.
Ожидание выматывало мне нервы. Я уже представляла встречу с отцом. Стоило закрыть глаза — как наяву видела все детали нашего побега посекундно. Чувствовала себя так, словно стояла перед распахнутой дверью, и мне никак не давали сделать шаг за порог. Руки так и чесались предпринять уже хоть что-нибудь. Я перебрала и рассортировала все вещи из набора для побега. Написала Биру записку и украдкой перечитывала ее. Совесть немножко покалывала при мысли о полукровке. Он наверняка воспримет все как предательство. Но ведь сам виноват, что умолчал о корабле! Пусть и не со зла, но это его не оправдывало.
С Каем мы почти не виделись. Он приходил уставший, вяло обменивался со мной новостями и ложился спать. Я догадывалась, что тоже переживает накануне побега, но по-своему. Наш недавний разговор отлично прояснял его причины для беспокойства. Кай не горел желанием возвращаться на Землю, и чем скорее приближался этот день, тем мрачнее становились его мысли. Пожалуй, самым счастливым и беззаботным я видела его тогда, в нашем маленьком лагере у озера, когда он точно знал, что маяк скоро сдохнет, а помощь не прилетит. Я простила Кая за то, что утаил правду, но теперь ему пришла пора встретить неизбежную реальность.
Мы все равно вернемся. Рано или поздно. Я не сомневалась, что так и будет.
Цине, похоже, не терпелось, как и мне. Девушка постоянно крутилась рядом, и, чтобы скоротать дни, я принялась с ее помощью учить язык. Служанка по-прежнему закатывала глаза от блаженства, усаживая меня перед зеркалом и принимаясь бесконечно долго расчесывать мои волосы, но теперь это не так раздражало, потому что я заставляла ее повторять слова по-протурбийски и пыталась запомнить их произношение. И пусть оно, даже по очень вежливым намекам Цины, оставалось ужасным, у меня уже получалось выдавать простейшие предложения.