У Чарити заныло в груди. Она посмотрела на свою тарелку и взяла оливку большим и указательным пальцами. Чужие откровения лишали ее покоя. Она понимала, что рискует, сочувствуя Рокко.
Но она не могла не сочувствовать ему, представляя себе одинокого мальчика в пустом доме. Потому что она тоже знала, что такое одиночество.
– Иногда, – произнесла она, не понимая, почему решила откровенничать с ним, – мой отец уходил на вечеринки, а я оставалась дома одна. Он приказывал мне запереть двери и никому не открывать. У нас был пароль. Приходя домой на рассвете, он его называл. Но иногда он не возвращался домой, и я оставалась в доме одна на всю ночь. Обычно я спала, но нередко просыпалась, чтобы выпить воды. Дом был таким пустым. Очень страшно оставаться одной в доме ночью. – Она встретила его взгляд. Я не хочу, чтобы наш ребенок чувствовал что-то подобное. Я тебя понимаю.
– Он не будет одинок, – уверенно ответил Рокко, и его слова показались ей утешительными. – Для ребенка одиночество ужасный опыт. Мне жаль, что ты страдала от одиночества. Мне знакомо это чувство. Сейчас я избегаю его любой ценой.
Она сглотнула, на нее неожиданно нахлынули эмоции.
– Спасибо.
Рокко выпрямился, его взгляд снова стал нечитаемым.
– Значит, все решено. Мы останемся здесь в обозримом будущем.
– Почему? – Ее сердце учащенно забилось от страха.
– Потому что я не доверяю тебе. Я не верю, что ты не найдешь способа сбежать с моими деньгами и моим ребенком. Твое слово для меня ничего не значит.
Его слова задели ее за живое.
– Я честна с тобой, – только и произнесла она.
Он сурово посмотрел на нее.
– Я не могу тебя раскусить, и это начинает меня тревожить, – сказал он. – Ты опытная мошенница? Ты невинная девственница? Ты девушка из плохой семьи, которую заставили вести преступную деятельность из-за каких-то обстоятельств? Я не понимаю. Я видел, как ты исполняла все эти роли. И ты хорошая актриса.
– Может быть, во мне уживаются сразу три женщины. – Чарити протянула руку, обхватила пальцами стакан с водой и стала его вращать. – А ты? Кто ты? Одинокий мальчик без матери? Подлый шантажист, склонивший меня к сексу?
– Я определенно второй тип. Я давно решил забыть свое детство. Чувство вины не приносит пользы, Чарити. Следует отвечать за принятые тобой решения.
– По-твоему, я не должна чувствовать себя виноватой за мошенничество своего отца? – спросила она.
Рокко отпил вина:
– На твоем месте я бы вообще не чувствовал себя виноватым. Но я не ты. Я – это я, и я должен был убедиться, что ты расплатишься за содеянное.
– Сексом?