Послушно устроившись в кресле, Либерти приняла малыша и вся разом словно изменилась. Пристально вглядевшись, Маркус вдруг понял, что перед ним больше не уверенная исполнительная помощница, а настоящая женщина.
Забрав у него бутылочку, Хейзел показала Либерти, как ее держать.
– Вот так. Бедняжка много ест, наверное, изголодался. – А потом вдруг повернулась к Маркусу, словно только сейчас его заметила. – Может, присядешь?
– Нет. – Он так и застыл на месте, не в силах отвести глаз с Либерти и Уильяма. Было в них нечто такое, что он заметил еще тогда, в парке… – Ты отлично с ним управляешься, – улыбнулся он, обращаясь к Либерти. Ребенка нашел он, но именно она укачала и охладила мальчика. И именно из-за нее он воспользовался своими связями, чтобы обеспечить малышу лучший дом.
И именно она дала ему имя.
А потом она подняла на него глаза и улыбнулась, и все, что раньше казалось ему правдой, вдруг стало… неправдой.
Маркус Уоррен. Миллиардер, любимец светской хроники и потенциальный участник реалити-шоу. Он думает лишь о деле и репутации и всегда держит марку.
Но теперь все это почему-то вдруг стало совсем не важно. Важна была лишь кормящая младенца Либерти, улыбавшаяся так, словно всегда жила лишь ради этой минуты.
Важно, что именно он сделал эту минуту возможной. Потому что он хотел видеть эту глупую улыбку на ее лице. Хотел, чтобы она улыбалась именно из-за него, хотел дать ей все, чего она хочет. Не для того, чтобы получить над ней власть, а просто для того, чтобы видеть ее счастливой.
Раньше вся его жизнь сводилась к бесконечному накоплению. Вещи, власть, влияние… Больше, больше, еще больше… И всегда мало.
А что, если…
Оторвавшись от бутылочки, Уильям захныкал.
– С ним все в порядке? – встревоженно спросила Либерти.
Женщины засуетились над тихонько рыгнувшим младенцем, а потом Хейзел взяла малыша и протянула его Маркусу.
– Хочешь подержать?
– Конечно, – ответил он, устраиваясь в кресле-качалке и пытаясь сложить руки так же, как и они.
Либерти наградила его красноречивым взглядом:
– Ты когда-нибудь держал детей на руках?
– Нет.
Вздохнув, она улыбнулась и поправила ему руки так, словно в физических прикосновениях не было ничего необычного.
А что, если…
– Держи. – Хейзел вручила ему сморщившего носик младенца.
Такой маленький… Неужели он когда-нибудь вырастет до нормального размера?
– Привет, Уильям, – шепнул он, наблюдая за тем, как малыш машет ручкой. Стоило ему протянуть палец, и мальчик крепко за него ухватился и посмотрел прямо на Маркуса. И все разом решилось. Разве можно уйти от этого малыша? Наверное, именно это Либерти и почувствовала, когда держала его на руках в парке.