– Я тоже больше всего люблю именно это время.
Легонько поцеловав ее в губы, он постарался выразить все то, что не мог передать словами.
– Я хочу, чтобы ты пошла со мной. Потому что, когда ты рядом, я снова могу представить себя таким, каким я когда-то хотел стать, вместо того чтобы слепо выполнять родительские указания и поддерживать семейный престиж. Я хочу за тебя бороться.
Она прижалась к нему чуть крепче.
– Но я никогда не сойду в твоем мире за свою. Я недостаточно для этого хороша. – Она говорила так тихо и спокойно, словно не пыталась с ним спорить, а лишь констатировала общеизвестную истину. Вроде той, что небо голубое.
– Сколько уже можно это повторять? Я уже понял, что на тебя никогда не делали трастовый вклад и ты не любишь говорить о своей личной жизни. Но за это я только больше тебя уважаю.
Вместо ответа, она лишь посмотрела на него огромными глазами.
Маркус вдруг почувствовал, как в душу закралось сомнение. Она настолько не любит о себе говорить, что он лишь вчера узнал, где она живет. В его представлении она кристально чиста, заслуживает полного доверия и всегда ко всему готова, но что, если…
Что, если она что-то скрывает? Что-то такое, что может причинить ему боль?
– Хочешь, чтобы я рассказала?
– Только если сама захочешь. Прошлое в прошлом. Разумеется, если ты никого не убила и не похитила…
Он замолчал, но в ответ она лишь рассмеялась:
– Бог ты мой, конечно нет. Вообще ни одного преступления не совершила. Меня даже ни разу не арестовывали.
Только выдохнув, Маркус понял, что успел задержать дыхание. Ей можно доверять, с ней безопасно. Просто нужно дать ей время, чтобы она привыкла.
– Может, ты и недостаточно хороша для миллиардера Маркуса Уоррена, но для меня ты более чем хороша. Пойдем со мной. Позволь мне за тебя бороться.
– Никто и никогда за меня не боролся, – выдохнула она едва слышно и положила голову ему на грудь.
– Совсем никто? А как же твои родители?
Вместо ответа, она лишь пожала плечами.
– Как ты и сказал, прошлое в прошлом. Я не люблю о нем говорить, но, если действительно хочешь, я готова рассказать.
– Не нужно. Оно никак не изменит мое к тебе отношение, но я не хочу, чтобы ты лишний раз расстраивалась.
– Именно поэтому ты и присматриваешь за Уильямом? Из-за меня?
– Да. Но не только. Просто… – Он вздохнул. – Потому, что он так много для тебя значит, и потому, что, стоит мне увидеть его у тебя на руках… Я еще никогда не чувствовал ничего подобного.
Слегка приподнявшись, она снова посмотрела ему в глаза:
– Серьезно?
А что, если…
– Когда я смотрел, как ты держишь его на руках, кормишь, я чувствовал себя так, словно смотрю на совершенно другую реальность. Возможно, в другой жизни…