На нем был комбинезон, в руках замасленная кепка. Но Кеттерле вполне мог представить, как респектабельно он смотрелся в своей прекрасной форменной одежде, со слегка тронутыми сединой пышными волосами и лицом, выражение которого весьма мало соответствовало седине.
— Чтобы сразу ввести вас в курс дела, Новотни… — начал было сенатор из-за своего стола, и шофер обратил на него внимательный взгляд.
Комиссар Кеттерле поднял руку и сделал из-за спины Новотни знак сенатору.
— Господин сенатор, позвольте, пожалуйста, задавать вопросы мне.
Рихард Робертс пожал плечами.
— Как вам будет угодно, — сказал он и откинулся в кресле. Огромный нож для разрезания книг выглядел в его могучих руках перочинным.
Кеттерле обратился к шоферу:
— Несколько вопросов, которые я хотел бы задать вам, одобрены господином сенатором. Поэтому можете отвечать на них без колебаний, ясно?
— Конечно, — сказал шофер, пребывавший, очевидно, в полном неведении, о чем должна идти речь.
— Сколько автомашин имеется в доме?
— Три. «Кадиллак», «Мерседес-19 °CЛ» и «карман-гиа» уважаемой госпожи.
— Вы обслуживаете все три?
— Да, все три.
— В чем состоит ваша работа?
— Я слежу за их внешним видом, мою, произвожу мелкий ремонт, регулярно отгоняю на техническую профилактику. Такие задачи у любого домашнего шофера.
— Вы водите все три?
Новотни кивнул.
— Да.
— Где находятся документы на автомобиль, когда вы сидите за рулем?
— В «кадиллаке» в правом боковом кармане, в двух других — в левом боковом кармане.
— И ни в одной — в отделении для перчаток?
— Нет. На этот счет имеется строгое указание господина сенатора. Отделение для перчаток в машине — это все равно что ящик его письменного стола.
— Иногда там остается письмо или какой-нибудь документ, — сказал Робертс, — и пришлось указать шоферу…
— Понятно, — сказал Кеттерле. — Положение сиденья водителя во всех машинах соответствует вашему росту?
Сенатор Робертс скривился и покачал головой.
— Уважаемая госпожа очень… — Новотни подыскивал нужное слово, чтобы выразиться с достаточным почтением, — изящна. И в большинстве случаев она выдвигала сиденье вперед до отказа.
— Благодарю, — сказал Кеттерле. — Вы водите машину в перчатках?
Кристоф Новотни ответил на этот вопрос не сразу, и Хорншу удивился, почему комиссар оставил его напоследок. Какое-то время шофер вглядывался в лицо Кеттерле с бо́льшим напряжением, чем до сих пор.
— К форменной одежде полагаются перчатки из серой замши, — ответил он наконец, — господин сенатор придают этому большое значение.
Кеттерле кивнул.
— И последний вопрос. Вы, конечно, тоже ничего не знаете о телеграмме, которая была отправлена отсюда вчера ночью по телефону? Текст ее: «Не выйдет», она была без подписи и адресована госпоже Сандре Робертс.