Джао приходил в себя. Вначале он услышал резкий крик кедровки. Затем почувствовал запах дыма и ощутил боль и зуд, шедшие от собственного лица. На глаза давило, и открыть их сил не было. Боль стала уходить, веки глаз стали лёгкими, он услышал китайскую речь и открыл глаза.
Старик, сидевший рядом, ожидал этого момента и улыбнулся. Нараспев проговорил:
— С возвращением!
Джао ещё не понимал, что с ним, но слова старика дошли до его сознания. Он спросил:
— Где я?
Резкая боль во всём лице молнией обожгла его. Пальцы расслабленных рук сжались в кулаки.
— Река вас принесла к стоянке нашего рода, промышляющего шишкованием. Мы рады и счастливы помочь вам, — продолжал старик. — У вас раны на лице и говорить вам пока трудно. Лучше пока ничего не говорить, а если меня поняли, откройте глаза.
Джао открыл глаза и снова их закрыл. Старик неторопливо рассказал ему о том, как его принесла река, где он сейчас, какие на его лице раны и как его лечат. Раненый всё понял и вдруг попросил зеркало. Боль в лице вновь обожгла его, но слабее, чем в первый раз. Когда он открыл глаза, перед ним было зеркало, из которого глядел некто. Джао знал своё лицо. Это лицо было совсем чужим и уродливым.
— Это не я, — проговорил лежащий перед стариком человек и закрыл глаза.
Старик убрал зеркало и спросил:
— Как вас зовут?
Человек, не открывая глаз, проговорил:
— Джао Хун Вей.
— Тогда это вы, но с вами случилось несчастье, вы сильно ранены в лицо, но боги помогли вам выжить.
После очередного глотка из бутылки с трубочкой Джао уснул.
Он проснулся к вечеру и попросил чаю. Лицо не болело, но тело было непослушным. Что с ним произошло, он так и не вспомнил. Выпил из рук старика три пиалы зелёного чая и понял, что это не тот чай, к которому он привык.
— Другого чая у вас нет? — вдруг спросил больной. Старик ответил, что этот чай у них самый лучший.
— А может быть, вы купите жасминовый, — продолжил лежащий, не задумываясь о своём нахальстве, которое тут же про себя отметил старик.
— До посёлка далеко, но я пошлю человека сейчас же. Старик вышел, с кем-то поговорил и, вернувшись, сказал, что через два дня будет жасминовый чай. По реке уплыла вниз по течению лодка с двумя младшими сыновьями. Ночью раненый просыпался дважды, и старик поил его водой и лекарством. Утром потребовал еды и, уже сидя, сам поел. Старик сам его ни о чём не спрашивал — понимал, с кем имеет дело, а на вопросы отвечал подробно, часто удивляясь их содержанию. По характеру ран старый китаец понял, что Джао пережил чудовищный удар в лицо.