– Уже слишком поздно, чтобы передумать, – сказала она и поцеловала его голодным, жаждущим поцелуем.
Он целовал ее, и его желание все нарастало, как приливная волна, заглушая все. Он почувствовал, что она расстегивает его брюки.
– Аурелия… – стонал он, когда она обхватила рукой его плоть. Отодвинув кружевную каемку ее трусиков, он проскользнул пальцами и прикоснулся к самой нежной части, продолжая целовать ее. Тем не менее, когда его руки ласкали и дразнили ее, отдаленной частью сознания он понял, что она перестала отвечать. Она убрала свои руки и лежала в напряженной позе.
Аурелия издала низкий звук, похожий на стон или всхлип, и Люк отодвинулся, чтобы посмотреть на нее.
Ее глаза были закрыты, дыхание прерывистое, а все тело излучало напряжение. Она выглядела так, будто ее пытают.
Бормоча проклятия, Люк отодвинулся от нее. В его голове стучала одна мысль, что все это было ошибкой.
Он провел рукой по своим волосам, которые были мокрыми от пота, и судорожно вздохнул.
– Что случилось? – спросил он тихим голосом, но Аурелия не ответила.
Молча она соскользнула с кровати и исчезла в ванной комнате. Люк услышал, как захлопнулась дверь, и закрыл глаза рукой. Он не знал, что случилось, но был уверен, что это его вина.
Он слышал, как она возится в ванной, открывая и закрывая шкафчики. Секунды сменялись минутами, и Люк почувствовал беспокойство. Он ненавидел закрытые двери. Ненавидел и проклинал это молчание, от которого он ощущал такую беспомощность, находясь по эту сторону закрытой двери. Ощущение, что что-то не так, становилось все сильнее.
Люк встал с кровати и подошел к двери.
– Аурелия? – Ответа не было. Его беспокойство усилилось. – Аурелия? – повторил он снова и открыл дверь.
Как только он увидел ее, то выругался.
Она стояла около раковины, одна рука была вытянута, а в другой находился шприц с каким-то веществом внутри. Действуя инстинктивно, он выбил шприц из ее рук, и тот с грохотом упал на пол.
Аурелия замерла. Ее лицо ничего не выражало.
– Ну, это было напрасно, – наконец протяжно сказала она и наклонилась, чтобы поднять шприц.
– Что, черт возьми, ты делаешь?
Она иронично посмотрела на него.
– Думаю, более важный вопрос: что именно ты подумал?
Люк смотрел на нее, и смесь самых разных эмоций кипела в нем: ярость, смущение, стыд. Эта женщина сводила его с ума.
«Вы поверите мне, если я скажу вам, что ничего не употребляю?» И он ответил, что поверит.
– Похоже, – постарался сказать он ровным голосом, – вы собираетесь ввести себе какой-то препарат.
Ее губы изогнулись в ухмылке, которую он возненавидел.