– Вы получаете золотую звезду, – сказала она, протирая шприц ватным тампоном, смоченным спиртом. Они снова были на «вы». – Именно это я и делаю.
И Люк смотрел, как она сделала себе укол. Его руки сжались в кулаки.
– Почему бы вам не сказать мне, что здесь происходит?
Она убрала шприц в маленькую черную косметичку, где Люк увидел еще ампулы, прежде чем она застегнула молнию и убрала косметичку.
– Не волнуйтесь, Брайант. Это всего лишь инсулин, – устало вздохнула она.
Аурелия прошла мимо него в спальню, и Люк обернулся, чтобы посмотреть на нее.
– Инсулин? У вас диабет?
– Бинго. – Она потянулась за халатом, который висел на ручке двери, и закуталась в него. Сидя на краю кровати в этом халате, она выглядела такой юной и уязвимой и такой одинокой.
– Почему вы не сказали мне?
– Когда я должна была сделать это? Когда лежала на полу в гримерке, или после того, как вы окунули меня в воду?
Люк медленно прошел в спальню и сел на стул напротив нее. Он запустил руки в волосы, пытаясь собраться с мыслями.
– Вы потеряли сознание в Нью-Йорке из-за низкого уровня сахара в крови?
– Я забыла проверить уровень сахара перед выступлением.
– Это опасно…
Она коротко засмеялась.
– Спасибо за предупреждение. Поверьте мне, я живу с этим уже почти десять лет. – А затем, как будто решив, что сказала слишком много, она скрестила руки на груди и отвернулась от него.
– Почему не объяснили мне все это раньше? На кухне, например?
– Вы бы мне не поверили…
– Я сказал, что поверил бы.
– О да, конечно, – зло сверкнула она глазами. – Но вот только я не думаю, что вы говорили правду.
– Было немного трудно поверить, что это был голодный обморок. Если бы я знал, что вы были в…
– А может, я просто не должна объяснять каждый раз что-то, что может показаться подозрительным, – отрезала она. – Неужели всякий раз, когда кто-то теряет сознание, вы думаете, что это из-за наркотиков?
– Нет, конечно. Но я…
Она наклонилась вперед, ее глаза блестели.
– Что вы?
Люк смотрел на нее, все еще в шоке от произошедшего.
– Я не вы, – сказал он наконец. – Вы Аурелия Шмидт, известная певица. – И когда он произнес это, он понял, что не следовало этого говорить.
Она отвернулась, стиснув зубы.
– Я знаю, что обо мне говорят. – Ее глаза блестели, а подбородок дрожал. Черт, она была расстроена и подавлена. И он тоже.
Люк покачал головой, усталый, подавленный, раздраженный.
– А что было там, на кровати, Аурелия? Почему вы выглядели как… – Он едва мог произнести эти слова. – Как будто вас пытают? Подвергают нападению? Поздравляю, у вас это получилось. Хотели заставить меня чувствовать себя виноватым?