Так вот почему Ханлейт раньше смотрел на нее с таким презрением! Однако, даже изменив свое мнение о девушке, проще в общении он не стал.
— Я собой не зарабатываю…
— Я это спрашивал? За что тебя изувечили?
— За символ. Ты сам его носишь: змея и меч венчает крону древа на твоей спине. Я вырезала знак на доске объявлений на площади Готы. Не знаю, зачем! Я не ведала, что творю. Я поступила очень плохо?
— Плохо? Ты поступила безрассудно.
— Что это за символ, Хан? Он принадлежит архонтам — воинам демонов? Так кричали в крепости…
— Символ змеи и меча — герб северного Эймара. А архонты никогда не служили демонам, что за дикая мысль! — воскликнул Ханлейт и положил руку ей на плечо.
Лиандру передернуло от неожиданности.
— Я настолько тебе неприятен?
«Да!» — чуть не сказала Лиандра вслух и забыла, что хотела спросить об архонтах, настолько ее смутило прикосновение эльфа.
— Мне холодно.
— Потерпи.
Подойдя вплотную, Хан провел ладонями по спине девушки. Его теплые руки то задерживались, то скользили дальше, будто прислушивались к чему-то. Ощущение оказалось очень приятным, жаль, что недолгим…
— На мне заживает быстрее, чем на других людях? Так сказал… один эльф, — на всякий случай, девушка не стала называть имени Киндара.
— Следы побоев бесследно пропадут через несколько дней. Тебя трудно убить, Лиандра.
— Почему?
— Одевайся, я больше не буду тебя мучить.
Лиандра торопливо натянула одежду и обернулась, опасаясь, что Хан уйдет и опять ничего не расскажет.
— Во мне есть еще что-то необычное?
Ханлейт не успел ответить — дверь кладовки содрогнулась от удара снаружи.
— Почему вы заперлись?! Лиа, открой! — послышался возмущенный голос Лето.
Хан промолчал, Лиандра тоже не издала ни звука. Аквилеец, уверившись в своих самых худших подозрениях, толкнул дверь плечом. Крючок подпрыгнул, но не поддался. Лето продолжил в том же духе, намереваясь вынести ветхую преграду вместе с затвором.
Выждав паузу между ударами, Ханлейт коварно откинул крючок, и с новым толчком Лето влетел внутрь кладовки. Не рассчитав силы и не успев вовремя остановиться, он всем телом врезался в полки. На голову парня посыпался град горшков и склянок. Теряя крышки, разбиваясь об пол и раскатываясь по углам, все это богатство издало оглушительный грохот.
— Вы что там творите? — закричал Гервант из общей комнаты.
Ханлейт вышел из чулана. Лиандре показалось, что уголок его рта дернулся в злорадной усмешке.
* * *
Лето вытряхивал из вьющихся волос серый порошок и ругался трущобной аквилейской бранью. Оскорбительные определения в большей части относились к Хану, в меньшей — к запасам знахарки, но и на долю девушки тоже досталось.