– Халед, – выдохнула она.
– Вечность, – сказал он по-русски.
– Вечность? – эхом переспросила она.
– Я ждал тебя целую вечность.
Халед ласкал ее так, будто ждал этого всю жизнь. Он поцеловал ее шею, и с губ Джиджи сорвался тихий стон.
– Ты этого хочешь, Джиджи?
Она развернулась к нему лицом и поцеловала его со всей страстью, которую он в ней разбудил.
– О да, – выдохнула она между поцелуями.
Халед обхватил ее бедра, и Джиджи обвила его талию ногами. Он перенес ее к кровати и уложил на спину. Он опустился перед ней на колени, ловко расстегнул пуговицу на джинсах и быстро снял их с нее.
– Не останавливайся.
– Милая, меня сейчас не остановит целая армия.
На Джиджи по-прежнему были крошечные блестящие стринги, в которых она выступала. Он провел пальцем по тонкой полоске на ее бедрах к почти ничего не скрывавшему атласному сердечку.
– Это, – сказал он, – неприлично.
Когда его пальцы проникли под тонкую ткань и прикоснулись к ее клитору, у Джиджи перехватило дыхание.
Халед возвышался над ней, такой же мощный и необузданный, как тогда, на сцене, только сейчас он был почти обнажен. Его голая грудь была покрыта темными волосками, стрелой спускающимися к низу живота. Джиджи прикоснулась к его напряженному члену, но он отстранился и одним движением снял с нее стринги. Под ними была лишь тонкая полоска золотистых волос, и у Халеда пересохло во рту от возбуждения.
Он развел ее ноги в стороны и приник губами и языком к ее разгоряченной влажной плоти. Джиджи ахнула и выгнулась ему навстречу, комкая руками простыни. Она чувствовала себя бесстыдной в своем желании, наслаждение волнами накатывало на нее. Джиджи вскрикнула на пике ощущений, ей казалось, что она распалась на миллионы крошечных осколков.
Сквозь пелену наслаждения она смотрела на его литые мускулы. Ей хотелось трогать и ласкать его, чувствовать напряжение под своими пальцами. Халед наклонился к ее груди и начал нежно ласкать губами ее соски. Джиджи едва могла выдержать эту сладкую муку.
– Халед, подожди, – нежно прошептала она. – Пожалуйста, я…
Он поднял затуманенный желанием взгляд и улыбнулся ей так, что все мысли мгновенно испарились из ее головы.
– Подумай о том, как сильно я был возбужден в течение последних сорока восьми часов, Джиджи. Это расплата.
Джиджи попыталась подсчитать, но мысли путались. Он имеет в виду, с момента их первой встречи? Не может быть!
– Но…
– Да, ты меня вычислила, – проворчал он и достал из прикроватной тумбочки презерватив.
Халед сбросил с себя остатки одежды и надел презерватив на свою возбужденную плоть. Он медленно вошел в нее и поцеловал в губы. Джиджи приподняла бедра, и он вошел еще глубже. Она тихо застонала, и Халед начал двигаться в ней. Они ритмично двигались в унисон, словно их тела были созданы для этого древнего, как мир, танца. Джиджи казалось, что она умрет от почти нестерпимого удовольствия, если вот-вот не достигнет оргазма. Ее плоть запульсировала вокруг его члена, и Халед стиснул зубы, сдерживая себя.