Дети слушали ее как завороженные. Да и сам он с интересом следил за приключениями Тадеуса и его дракончика Громмеля.
Где-то в глубине магазина заплакал малыш. Слышно было, как его ласковым голосом утешает мама, потом раздались ее шаги, вперед-назад, вперед-назад – и плач затих.
Через витринное окно и стеклянную входную дверь проникали солнечные лучи, ложась квадратными и прямоугольными пятнами на деревянный пол.
Узор на полу сдвинулся, когда дверь открылась; прозвенел дверной колокольчик, дверь закрылась, и квадраты света встали на свое место. На пол упала чья-то тень, и солнечный узор опять нарушился. Грифф почти не заметил, кто вошел, для него это была только тень, ненадолго исказившая узор на полу.
Сказка закончилась, и Кэлли бросилась к нему.
– Грифф, ты слышал? Слышал? Крыло у Громмеля зажило, и Тадеусу разрешили его оставить! Я бы тоже хотела дракона!
– И я! – подхватила Челси. Грифф взял ее за ручку.
– А можно нам книжку купить? – спросила Кэлли. – Про Тадеуса и Громмеля?
– Конечно. А потом купим мороженое в рожках и отправимся в парк.
Они купили книжку, потом выяснилось, что уже есть и продолжение, и он купил обеим девочкам и по второй книжке тоже. После этого было куплено клубничное мороженое, которое таяло куда быстрее, чем дети успевали есть.
Под фонтанчиком в парке он отмыл их липкие ладошки, а потом начались догонялки и беготня по большой детской площадке, так что мороженое усвоилось очень быстро.
Наконец Грифф признал поражение и без сил повалился на траву, а девочки продолжали носиться кругами.
Кэлли потянула Челси за руку, отвела чуть в сторону и стала шептаться.
– Тайны какие-то?
– Челси говорит, это должен мальчик спрашивать.
Грифф сел по-турецки.
– Спрашивать? О чем?
Снова раздалось шушуканье, после чего прирожденная кокетка Кэлли очень по-женски тряхнула головой и решительно подошла.
– А я сама спрошу. Хочу – и спрошу!
– Ладно.
– Мы можем пожениться? Мы сможем жить в твоем доме, и мама к нам тоже сможет приезжать. Потому что я тебя люблю.
– Ого! Я тебя тоже люблю.
– Тогда мы можем пожениться, как Эмма-Кейт с Мэттом, и будем жить все вместе в твоем доме. И Сникерс с нами. Будем жить долго и счастливо.
Окончательно сраженный, он обнял девчушку.
– Это надо обдумать.
– Не колючий, – сказала она, гладя его щеку.
– Сегодня – нет.
– А мне нравится, когда колючий.
Он снова прижал ее к себе. «По уши», – вспомнилось ему.
– Скоро опять колючий буду.
Звякнул телефон, он посмотрел на экран.
«Прости, что так долго. Все уладила, Битси отправила. Возвращаюсь».
Держа одной рукой Кэлли, он набрал ответ: