– Захлопнуть крышку рояля?
– В переносном смысле.
Я переложил трубку из левой руки в правую.
– Видишь ли, одну вещь я точно знаю. У тебя такой уверенности нет, зато у меня есть. Когда-нибудь ты напишешь прекрасный роман. Если прочесть то, что ты уже написала, это совершенно очевидно.
– Ты в самом деле так думаешь?
– Я всем сердцем так чувствую. Правда, – сказал я. – Разве в таких вещах я могу тебя обманывать? В твоих текстах есть много прекрасных, очень выразительных мест. Например, читая твое описание морского побережья в мае, я слышу ветер, чувствую запах моря, ощущаю нежное тепло солнца на своих руках. А когда ты пишешь о маленькой прокуренной комнате, в которой висит табачный дым, я на самом деле начинаю задыхаться от нехватки кислорода. Даже глаза режет. Так писать не каждому дано. В твоих строках есть жизнь, естественное течение, внутренняя сила. Твои слова как будто сами способны дышать и двигаться. Просто у тебя сейчас еще не выходит соединить одно с другим так хорошо, чтобы из этого получилось единое целое. Но это не повод взять и захлопнуть крышку рояля.
Сумирэ молчала секунд десять-пятнадцать.
– Это ты стараешься так меня утешить, приободрить что ли?
– Я тебя не утешаю и не приободряю. То, что я говорю, – убедительный, мощный факт.
– Как река Молдау?
– Как река Молдау.
– Спасибо, – сказала Сумирэ.
– Не за что, – ответил я.
– Иногда с тобой бывает жутко приятно. Как Рождество, летние каникулы и новорожденный щенок сразу вместе.
В ответ я промямлил нечто невразумительное – так всегда, если меня хвалят.
– Меня одно только иногда беспокоит, – сказала Сумирэ. – Вот возьмешь ты и женишься на какой-нибудь вполне достойной женщине, а меня совсем забудешь. И я не смогу тебе больше звонить, когда мне в голову взбредет, посреди ночи. Ведь так?
– Захочешь поговорить – позвонишь, когда светло.
– Нет, днем звонить неправильно. Ты ни-че-го не понимаешь.
– Это ты ни-че-го не понимаешь. Большинство человечества, когда светит солнце, работает, а ночью гасит свет и ложится спать, – возмутился я. Протест мой прозвучал так, как если бы кто-то посреди тыквенного поля промурлыкал себе под нос нечто пасторальное.
– Недавно я прочла в газете, – совершенно проигнорировала мои слова Сумирэ, – что у лесбиянок от рождения одна косточка в ухе по форме абсолютно отличается от такой же у обычных женщин. Маленькая косточка, названия не помню, какое-то мудреное. Выходит, что лесбийство – не приобретенная сексуальная ориентация, а генетическая особенность человека. Это открытие сделал американский врач. С чего он вдруг решил заняться такими исследованиями, ума не приложу, но как бы там ни было, после этой статьи я все время думаю о пустяковой косточке в ухе: интересно, а у меня она какой формы?