— Погляди сам.
Расщелина была пуста.
Несколько минут мальчики молчали.
Наконец Коля не вытерпел:
— Спокойно, товарищи! Сядем и обсудим… — Он горько усмехнулся и повторил: — Обсудим наше положение. Кричать о том, что нас обворовали, стыдно.
— Да, стыдно. — В знак согласия Борис кивнул головой. — Что же делать?
— Очень просто: дожидаться вечера. Потом кто-нибудь из нас отправится домой и принесет одежду, — предложил Коля.
— План замечательный! Но что скажут дома? — нерешительно произнес Борис. — Обязательно спросят, отчего так поздно.
— Подумаешь, задача! Сегодня в школе вечер самодеятельности…
— Тогда пойду я! — самоотверженно вызвался Борис.
Друзья стали ожидать наступления темноты. Они долго неподвижно лежали на берегу. Настроение было прескверное. Вдобавок хотелось есть.
— Слышите, какие у меня в животе дудки поют? — со вздохом произнес Борис.
— И у меня тоже, — признался Коля. — Скорей бы стемнело!..
Но солнце словно и не думало заходить сегодня. Поднявшись, Борис и Вадя принялись молча собирать морские камешки. Коле захотелось побродить по берегу. На выступе одной из береговых скал он нашел кусок парусины, по-видимому, выброшенный на камень штормовой зыбью. Он свернул его трубкой и, перекинув через плечо, возвратился к товарищам.
Вадя, который был одним из лучших учеников по истории древних веков, как только взглянул на Колину находку, авторитетно заявил:
— Настоящая римская тога! От такой не отказался бы сам император Веспасиан…
— Правда? — заинтересовался Коля. — Борис, завернись-ка скорее. Она тебе очень пойдет.
Борис покорно примерил древнее одеяние.
Вечером, в начале одиннадцатого, Борис завернулся в обрывок парусины и направился домой.
— Ни пуха ни пера, император Веспасиан! — крикнул ему вдогонку Коля.
— Ладно… Нашел время для шуток! — сердито отозвался из темноты Борис и зашагал дальше.
На верхней террасе берега, несмотря на позднее время, бродили любители ночных прогулок.
— Глядите, у мальчишки одежду украли, — заметил своей спутнице какой-то молодой человек. — Экий бедняга!.. Эй, мальчик, а во что ты завернулся?
Борис с досадой сбросил с себя «тогу» и, оставшись в одних плавках, во весь дух помчался по городским улицам.
Не станем описывать, что испытал мальчик, пробегая людный городской сквер. Опустим рассказ и о том, как один солидный гражданин в тюбетейке и роговых очках пытался задержать его. Не сообщим подробностей и о том, как, спасаясь от роговых очков, Борис около часа просидел в подворотне чужого дома.
Но вот, наконец, и его дом — дом, где он родился и жил, где на деревянных воротах еще сохранилась собственноручно сделанная надпись: «Борис Ифанов». Вот и знакомое рожковое дерево, на которое он не раз взбирался.