Дикси чувствовала себя квартиранткой в большом доме, стараясь не попадаться на глаза в упор не замечавшего её Эрика. Патриция умоляла дочь подождать, пока отец успокоится, но, кажется, сама не верила в это. Относительно примирения с отцом у Дикси иллюзий не было — они, в сущности, давно были чужими и теперь испытывали от разрыва лишь облегчение. Жаль только мать — ускоренными темпами очаровательная Патриция превращалась в скучную престарелую даму. А ведь ей всего лишь сорок два.
В день своего рождения, 23 декабря Дикси проснулась от телефонного звонка:
— Поздравляю тебя, детка! — зазвенел колокольчиком голос Пат, полный давно забытой весенней радости. С тобой хочет поговорить отец.
Дикси встрепенулась, отгоняя сон и сомневаясь в том, что правильно поняла мать, но в трубке зашуршало и непривычно мягкий голос Эрика как ни в чем не бывало произнес:
— Дочка, мы ждем тебя. Пожалуйста, не затягивай визит до вечера — дом ломится от подарков и вкусных вещей.
— Я… Я скоро приеду, папа… — прошептала впавшая в оцепенение от неожиданности Дикси.
Она находилась в этом состоянии все рождественские праздники, не в силах совместить раздваивающиеся чувства: все было именно так, как мечталось с детства, но этого просто не могло быть! День двадцатилетия, Рождество, елка, подарки, Сесиль и Маргарет, мирно беседующие у камина, Патриция, надевшая памятный браслет с бриллиантовой змейкой, Эрик…
Он пил шампанское, обнимал жену, хвастался своей дочерью и шутил! Эрик рассказывал анекдоты, раздавал подарки, и явно любовался Дикси — не возможно! Дикси постоянно щипала себя за руку, прогоняя наваждение. Но мираж счастья не желал исчезать.
Пробравшись под утро в спальню дочери, Патриция зашептала:
— Девочка, послезавтра мы уезжаем! Эрик хочет повторить «медовый месяц»… Уже две ночи мы спим вместе…
Она засмущалась, как гимназистка, запахивая плотнее новый нарядный пеньюар.
— Что?! — Дикси села в кровати и замотала головой. — Я не понимаю, ма… Честное слово, ничего не понимаю! Медовый месяц?
— Он увозит меня в Альпы. Мы поедем на автомобиле, останавливаясь в маленьких отелях, как было тогда, в наше свадебное путешествие! Мы заедем в Париж, в Вену, в Зальцбург!
— Да что случилось? — Дикси уставилась на мать. — Кто-то из нас сошел с ума…
— Похоже, похоже, детка… Но какое счастливое безумие! — Пат разрыдалась на груди дочери и та по-матерински успокаивала её, ласково перебирая волосы.
Весь день перед отъездом родителей был сплошным великолепием. Казалось, под самый новый год наступила бурная весна — вмиг ожили парки и скверы, засияло сказочно — ласковое солнце. Патриция и Дикси посетили очень дорогой косметический салон, где Патриция провела почти половину дня, и не напрасно. Она помолодела лет на пятнадцать, вернув ту прическу, которую Дикси помнила с детства — мягкие, падающие на плечи волны светло-каштановых волос. Ее лицо сияло и трудно было понять, кого благодарить за это мастера-косметолога, или все же Эрика, возродившего в увядающей супруге былую, уверенную в своих женских чарах, красавицу.