Арон Фред был мертв, а Ион…
Двое парамедиков начали реанимацию. Герлоф ничего не видел, только ритмично поднимающуюся и опускающуюся спину в зеленой куртке.
Медики работали все быстрее, а потом вдруг, как по команде, остановились и выпрямились. Один из них, наверное главный, покачал головой и сделал шаг назад.
Герлоф из последних сил подполз поближе, взял Иона за руку и долго не отпускал, не меньше получаса, пока один из медиков не освободил осторожно руку погибшего и не укрыл тело темным покрывалом.
Прощай, Ион.
Юнас четыре дня пролежал в больнице в Кальмаре. Он так и не понял, почему его держат так долго. Случайно услышанные слова «психологический шок» ничего ему не объяснили.
Ему казалось, что он чувствует себя вполне сносно. И ему было спокойно – пожалуй, впервые за это лето.
Его почти никто не навещал. Мате еще до катастрофы уехал в Хускварну, а отца только что выписали – он лежал с тем же диагнозом. «Психологический шок».
Никлас тут же пришел к сыну. Он выглядел грустным и усталым.
– После этого отдыха хорошо бы отдохнуть, – сказал он под конец. – На Эланд меня сейчас никакими калачами не заманишь.
Но Юнасу очень хотелось вернуться на остров, и когда за ним приехала мать, он уговорил ее туда съездить.
– А я и не болел, – сказал он озабоченной матери. – Они просто хотели понаблюдать, как я себя чувствую.
– И как ты себя чувствуешь?
– Вроде ничего… но ничего хорошего.
– Что ты хочешь сказать? – испугалась мать.
– Вся эта история… ничего хорошего.
– Что там хорошего, – согласилась она. – Но теперь все позади.
Магазин в Стенвике закрыт. Кемпинг тоже. Весь поселок словно обезлюдел. Юнасу стало грустно – он вспомнил, что творилось здесь в июле.
Нет, все же не совсем обезлюдел. Вдоль береговой дороги стояло несколько машин, а во дворах кое-где развевались на ветру желто-голубые вымпелы на флагштоках.
Маме, в отличие от Юнаса, хотелось посмотреть на виллу Клоссов. Сошлись на том, что просто проедут мимо. Полицейское оцепление еще не сняли. Разбитые окна и стены были укрыты огромными полиэтиленовыми полотнищами.
На месте бывшего кургана на обрыве зияла огромная дыра.
Отец рассказал, что полицейские разобрали завалы камней в ложбине и нашли тело дяди Кента. Никто не знает, кто теперь будет заниматься усадьбой.
А тетя Вероника? Отец рассказывал, что ее вызывали на допрос в полицию.
А какая ему разница, кто будет заниматься виллой? Он не собирается сюда возвращаться.
Он просительно посмотрел на мать:
– Поехали отсюда.
Она кивнула и развернулась.
Юнас заметил незнакомого человека в синем рабочем комбинезоне на берегу. Он медленно и тщательно красил деревянную лодку Юнас знал, чья это лодка. Герлофа Лавидссона.