Герлоф не танцевал – куда с его ногами. Зато он проголодался на свежем воздухе и с удовольствием думал о предстоящем угощении дома. Маринованная селедочка, молодая картошка с укропом, синий лук, свиные ребрышки… что может быть вкуснее? И конечно, два-три шнапса он себе позволит. И пива выпьет. В общем, стоит ли горевать об астрономических проблемах, если с гастрономическими лучше некуда. У всех прекрасное настроение, веселятся и танцуют до упаду…
И особенно его радовало, что Юлия тоже с удовольствием пляшет со всеми. После загадочного и бесследного исчезновения ее маленького сына она очень долго не появлялась на Эланде. Герлоф много лет пытался понять, что же произошло, пока случай не навел его на решение мрачной загадки. В конце концов убийца, хоть и невольный, угодил в тюрьму, а Юлия… что ж, после двадцати лет неизвестности она наконец узнала судьбу сынишки, немного успокоилась и даже вышла замуж за вдовца с детьми.
Многих он не знал – приезжие, но одна семья была ему хорошо знакома. Клоссы, владельцы пансионата «Эландик Ресорт». Они стояли немного в стороне и не танцевали. Кент Клосс частенько мелькал в газетах – у него брали интервью, и он каждый раз настойчиво подчеркивал, как важен для Эланда туризм. А рядом его младший брат, Никлас. В старых джинсах и футболке.
И сестра Кента пришла. Темно-рыжие волнистые роскошные волосы, белое платье. Последний раз Герлоф видел ее в прошлом году она приезжала в марнесский дом престарелых и рассказывала историю семьи Клосс. Обитатели мужского пола поглядывали на нее, улыбались и флиртовали, хотя многим уже за девяносто. И Герлоф тоже, чего там скрывать. Вероника Клосс… высокая, породистая. Она могла бы стоять на балконе замка и приветливо махать подданным.
Вокруг них дети, все мальчики, такие же загорелые, как и родители.
И Билл Карлсон никуда не делся – беспрерывно щелкал своим «Кодаком», потом подошел к Герлофу и улыбнулся.
– Что может быть более шведским? – спросил он, вытирая пот со лба.
– Шведским? – Герлоф тоже улыбнулся. – Это немецкий праздник. Только не говори Цорну и Карлу Ларссону[8].
– Неужели правда?
– Поначалу – да. Майский шест – столб, в него из лука стреляли. Вроде мишени. Потом стали украшать его цветами. Купцы рассказали шведам… а у нас тут в мае цветов еще нет, поэтому перенесли на июнь. А умники напридумывали всякое – плодородие, фаллос… Это для тех фаллос, кто ни о чем другом не думает.
– Ну, вот видишь… От военных забав прямиком к flower power.
– Иногда бывает. Лучше бы почаще…
– Я смотрю, ты интересуешься историей, Герлоф. Читаешь много?