Фредди. Операция «Х» (Райхе) - страница 21
— Приятно иметь дело с умным человеком, — сказал довольный председатель. — И к тому же профессионалом. Значит, я могу говорить с вами без обиняков. Вот вы меня спросили, почему я согласился дать вам интервью. Скажу откровенно. Мне нужно было выяснить степень вашей осведомленности. Теперь я выяснил. У вас есть свое заключение. И вы все знаете о хомяках. — Он замолчал. — Госпожа Потемпе, — продолжил он через некоторое время, выразительно глядя на Лизу, — надеюсь, вы понимаете, что не сможете использовать то, что я сейчас вам скажу, в своей статье?
— Да, разумеется, — ответила Лиза. — Потому что вы просто заявите, что никогда ничего подобного не говорили. Одно только мне непонятно, — добавила она после легкой заминки. — Что заставляет вас разговаривать со мной?
— А это я вам с удовольствием объясню. — Председатель откинулся в кресле. — Я хочу, чтобы вы мне не мешали. Я хочу, чтобы вы поняли: бросаться грудью на амбразуру из-за этих дурацких хомяков не имеет решительно никакого смысла. Завод все равно будет построен. И все будет идти так, как запланировано. Вам тут ничего не изменить.
— А можно спросить — как именно? — спокойным голосом задала вопрос Лиза.
— Можно. — Председатель отложил трубку в сторону. — Объясняю. Строительство завода — это сотни рабочих мест. А что такое сотни рабочих мест по сравнению с дюжиной каких-то там хомяков, это, надеюсь, вам объяснять не надо.
А-а-а-апчхи-и-и-и!
Это я. Надо же было такому случиться! Все-таки доконал меня его паршивый табак!
Возникла пауза.
— Нам на всех этих хомяков вместе взятых глубоко начхать! Извините за грубое слово.
Начхать ему, видите ли! Посмотрим, кто из нас будет чихать последним! А-а-апчхииииии!
Председатель, кажется, ничего не заметил.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Нужно было что-то делать. Медлить было нельзя. Вот почему мы уже в тот же день приступили к «Операции „Х“».
Мы — это я, занявший свое место на полочке сзади, за сиденьями, у самого окна, Лиза, лихо управлявшая своей «букашкой», бодро подпрыгивавшей по ухабам какой-то проселочной дороги, мастер Джон, разложивший на коленях карту местности, которую он пытался изучить по ходу дела, и наша теплая компания — сэр Уильям и неразлучная парочка, Энрико и Карузо, которых разместили, увы, чуть ли не под самым моим носом.
Сэр Уильям распластался на сиденье; он лежал с закрытыми глазами и тихонько постанывал:
— Ой, батюшки мои, ой, как мне худо… И зачем меня только понесло… И когда же эта тряска кончится…
Энрико и Карузо, напротив, чувствовали себя превосходно. Они сидели рядком, вертели головами, разглядывая проносящиеся мимо «картинки», а когда им надоедало — принимались распевать свои песни, одну за другой, без передышки. Я чуть не рехнулся от этого поросячьего концерта! В конце концов я не выдержал и сказал: