Пока все вокруг галдели, ахали да охали, глядя, как коши таскают мышей, я поговорила с кузнецом и рассказала, какие нужны клетки для пискликов. Хороший такой дядька оказался, этот угар. Здоровенный, бородатый, алый-алый, как Ивайя.
— Он их отец, — негромко сказал Геллан, когда я закончила махать руками, пытаясь объяснить, чего хочу.
— Чей их? — не поняла я.
— Ивайи и Пиррии. Они сёстры.
В общем, ему удалось меня удивить. Челюсть с грохотом упала на землю, а я не успела даже сделать вид, что всё путём, в порядке вещей.
Мужской пол прибывал. Видимо, надоело им бездельничать, а тут такие дела творятся… А может, мои знакомцы разнесли мою пламенную речь и её уже расхватали на цитаты.
И я решилась.
— Времени остаётся всё меньше. Нужно построить новые дома и укрепить старые. Ткачики одни не справятся. Им тяжело добывать твёрдый мейхон.
— И что ты предлагаешь?
— Предлагаю заняться этой тяжелой работой.
Мда. Меня не поняли. Ржали, как кони. Поголовно. Что им весёлым показалось — не понять.
Я взобралась на недостроенную стену, встала, покрепче расставив ноги.
— Мужики! Представьте, что это — поле битвы. И борьба не на жизнь, а на смерть! Если не вы, то никто! Без вас не будет долины, домов, детей, жизни! И если вы действительно воины, а не фуфло какое-то, то докажите! Сегодня не надо убивать плоть. Сегодня нужно разрушать твердь!
Не помню, что ещё я несла в порыве вдохновения. Только чувствовала: пронимают слова потихоньку. Ей-богу: папа мной бы гордился, ибо вот именно в этот момент, в эти несколько минут по-настоящему поняла, что я — его дочь. Дочь жесткого, не очень уживчивого солдафона, который, однако, умел аргументировать и убеждать даже полутрупов.
Когда я поняла, что они готовы рыхлить мейхон, как бульдозеры, в порыве страсти чуть не поклялась никогда косу не отрезать. Правда, вовремя спохватилась. Папа, один — ноль в твою пользу. Но с косой я погорячилась, да.
Я пошатнулась. Геллан тут же подхватил меня со стены, не дал упасть.
— Что ты с ними сделала, Дара?
— Ничего. Стратегия и тактика. Нажать на самые болевые точки и жать до тех пор, пока не брызнут слёзы или кровь. В этом заключается ораторское искусство.
— Похоже на колдовство.
— Вы тут все помешались на колдовстве. Так помешались, что не можете понять очевидного: вовремя сказанные правильные слова — дороже золота и выше чудес.
Что-то распирало меня, как дрожжевое тесто в тёплом месте. И когда я это поняла, успокоилась. Всем нашлось дело: дети помогали кошам упаковывать мышей в клетки. Меданы смотались в деревню и принесли инструменты. Ткачики радостно метались по местности и находили мейхоновые залежи. Мы обкладывала эти места мелкими камнями, а мужики с азартом начали рыть.