— Ух ты! Ей-богу — средневековье! — восклицала она, доставая какие-то струящиеся платья, все в мерцающих каменьях, расшитые жилеты, незнакомого кроя штаны…
— Говоришь, не носят штаны? Хо-хо! — радовалась она, потрясая какими-то портками, словно боевым знаменем. — Зато, по ходу, когда-то ещё как носили!
— Откуда ты знаешь, кто носил эту одежду — мужчины или женщины? — попытался возразить он, но она только посмотрела на него, как на тяжелобольного, с жалостью:
— Ну, понятно. Что вы, мужики, можете понимать в одежде? А впрочем… на!
Она зачем-то всунула ему в руки ворох тряпья, он хотел рассмеяться, но смех замер между грудью и горлом…
Тёмная ночь. Мелкий дождь моросит — противный и липкий, оседает на лицах. Мужчина сидит на коне — блестящем чёрном жеребце. Лёгкая фигура несётся из тьмы, почти невидимая, скрытая туманом и дождём. Ладная фигура женщины. Вот она отбрасывает капюшон с лица, сияет улыбкой, проводит рукой в перчатке по гладким тёмным волосам, по-детски шмыгает носом.
— Я это сделала, Нулай! Обними меня покрепче.
Мужчина наклоняется и подхватывает её. Лицо его скрыто чёрной маской. Прикасается лбом к её лбу.
— Поехали! — торопит она, улыбаясь трогательно. В глазах её — любовь…
Геллан швыряет одежду на пол. Дышит тяжело. Ему хочется прикрыть глаза хоть на мгновение. Это не больно. Это… неожиданно, как удар по голове сзади. А он не успел среагировать, увернуться, отскочить…
— Ты… что-то увидел, да? — голос у Дары тоненький, как у маленькой девочки. Напугана.
— А ты? — голос глухой, как из подземелья.
— Я… нет… наверное…
— Наверное… Ты даже не поняла, что увидела. Иначе не сунула бы мне в руки эту одежду. И ты сможешь её надеть?
Дара наклонилась и спокойно собрала одежду с пола.
— Смогу. Почему нет? Она… хорошая. Её звали Амабрамма.
Она смотрит на гибкую высокую фигуру, прислонившуюся плечом к стеллажам.
— Ну что? Что я опять не так сказала или сделала?
— Так звали мою мать, — говорит он, отклеивается от опоры и стремительно уходит прочь.
— Вот чёрт, — бормочет девчонка и, прижав к груди свои трофеи, мчится вслед, стараясь не отстать.
Сейчас она ни за что на свете не захотела бы остаться в этой конуре сама…
Глава 26
Дашкина революция. Дара
Сегодня мы ехали в долину по-другому. Впереди — Мила на Софке, за ней — пёсоглавы, а мы с истуканом позади, на Савре. Я — в штанах его матери, белой рубахе с широкими рукавами. Паж его превосходительства, блин. Берета только с пером на башке не хватало для пущего сходства.
Геллан после случая в кладовке молчал, как немой. Ну и плевать. Зато у меня есть отличные тёмные брюки, почти идеальные для моей фигуры, и сидеть в седле я могу нормально, а не боком.