Мне хотелось полностью раствориться в ощущениях. Не думать больше ни о чём, не чувствовать ничего, кроме прикосновений горячих жадных губ, удерживающих меня на весу сильных рук и тепла чужого тела. Я обнимала за плечи свою так неожиданно ставшую реальностью мечту, запускала пальцы в чёрные короткие волосы, мельком отмечая их неожиданную мягкость, и ничто в целом мире меня больше не интересовало.
Мы целовались увлечённо и самозабвенно, не задумываясь ни о причинах, ни о последствиях. И боги знают, сколько бы это продолжалось, и чем бы всё закончилось, но отрезвил нас, как в сказке, тихий бой часов на стене.
Мы одновременно вздрогнули, очнувшись. Разрушитель не то поставил, не то уронил меня на пол, бессильно опустив руки. Я сползла по нему, но собственным подгибающимся ногам довериться не рискнула, и обеими руками уцепилась за не потерявшего устойчивость мужчину. Было очень приятно спрятать на широкой твёрдой груди своё пылающее от стыда и удовольствия лицо. Через несколько мгновений, когда я уже почти уверилась в мысли, что обнимаю не живого человека, а странную статую с торопливо, в такт моему, колотящимся сердцем и сбивчивым дыханием, господин подполковник отмер и осторожно обнял меня. Также неловко, как тогда в переулке, но мне стало невыразимо хорошо и уютно, когда тепло большого сильного тела и запах уверенного спокойного мужчины окутали меня со всех сторон. Хотя в этот конкретный момент я готова была поклясться, что уверенности в нём нет и на медяк.
— Что это было? — наконец, нарушая тишину, сумела тихонько проговорить я куда-то ему в подмышку.
— Понятия не имею, — с нервным смешком отозвался следователь. — Изначально предполагалось как успокоительное средство; я где-то слышал, что это самый действенный и радикальный способ переключения разбушевавшейся женщины на более мирный лад. Будем считать, первые полевые испытания прошли успешно, хотя и… с непредвиденными последствиями, — он опять иронично хмыкнул. — Но для чистоты результата требуется серия экспериментов.
Кажется, за шуткой он пытался спрятать собственное смятение. Но я всё равно почувствовала ни с чем не сравнимое облегчение и робкую надежду. Я была совершенно не против продолжения… экспериментов, и то, что хотя бы в этом вопросе Разрушитель со мной согласен, несказанно радовало.
Наконец, мужчина не выдержал и подался назад, опускаясь обратно в кресло. Я попыталась смущённо отпрянуть, но вновь не успела, и к собственному громадному удивлению и удовольствию обнаружила себя сидящей на коленях господина следователя.