— Ну что же ты… — шепчет он мне на ухо. — Все хорошо. Ты в безопасности. Спи.
…
Проснулась с мыслью — ну и гадость же мне сниться. Хотела повернуться — поняла, что все внутри живота ноет. И страшно хочется пить. Голоса нет — в горле все пересохло.
— Ника, — склонился надо мной Ричард. — Очнулась…
— Пить, — складываю я губы.
— Нельзя, — промакивает их влажной салфеткой Ричард. — Ирвин запретил…
— Что?.. — на «случилось» — у меня уже не хватает сил.
— Покушение. Ранение. Ты в поместье. Дети и родители здесь же.
— Грей? — вспомнила я.
— Погиб. В дверь смущенно постучали.
— Прочь! — рычит принц Тигверд.
Будь я на месте кого бы то ни было за дверью, — не просто удрала бы из дома, но и сменила бы страну проживания. Во избежание, так сказать.
— Милорд, — голос у Джона был очень-очень несчастный. — К вам … пришли.
— Гони всех, — продолжил гневаться хозяин поместья.
Если бы у меня были силы, я бы согласно кивнула.
— Простите, но к вам делегация военных.
— И что им понадобилось?
— Старшие офицеры прибыли по поручению армейских частей. Узнать, живы вы или им поднимать восстание, чтобы отомстить за вашу кончину.
— Они там что — совсем озверели? — вскочил Ричард. Посмотрел на меня.
— Иди, — сложила я губы.
— Ирвина сейчас нет в поместье. Покушение на тебя было не единственным. Маги не стали дожидаться арестов — устроили охоту на тех, кто поддерживает моего отца. Милфорд и Швангау занимаются поимкой мятежников. Удо Либревер сбежал, или его убили — выясняем. Я пришлю к тебе Феликса. У него открылся талант — мальчик будет целителем.
Я вспомнила. Мой сын умудрился в одиночку, чисто на интуиции, остановить мне кровотечение — и поддерживать во мне жизнь до тех пор, пока не пришла помощь. Мне хотелось спросить Ричарда, что он об этом думает, — но говорить было еще слишком тяжело. Ричард коснулся меня губами — и стремительно вышел.
Мое семейство пробралось в полном составе. Отец окинул меня внимательным взглядом, поцеловал — и, пробормотав:
— Надо парню помочь, а то у них тут один сплошной бардак, — отправился догонять Ричарда.
Мама взяла меня за руку — и попыталась улыбнуться. Получилось не очень, но я оценила, растянув пересохшие растрескавшиеся губы в ответном жесте. Рэм и Паша расположились на диванчике. А Феликс стал меня лечить, потихоньку вливая силы — я почувствовала нежное тепло.
— Прошло уже два дня, — тихо говорила мама. — Ирвин не давал тебе прийти в себя. Но ты металась. Я чувствовала, что тебе очень страшно. И только рядом с Ричардом, когда он обнимал тебя и говорил, что все хорошо — ты успокаивалась.