– Что значит, ты переезжаешь? – спросил Джадд.
– Только то, что я переезжаю. – Она повернулась к Эвансу и указала на остальные вещи в вестибюле. – И это тоже, пожалуйста.
– Подожди минутку. Куда ты едешь? А главное, почему?
Анна покачала головой:
– По-моему, ты знаешь, почему. Скажи, ты действительно вернулся, чтобы отомстить своему отцу? Ты с самого начала планировал отдать этот дом своей матери?
Джадд молчал. Ему было невыносимо смотреть в глаза Анны, затуманенные обидой и горем.
Она хрипло произнесла:
– Ты всегда думал обо мне худшее, но мне не приходило в голову, что ты способен на такой шаг. Мне не верится, что ты настолько расчетлив, но, оказывается, я ужасно заблуждалась по поводу тебя. Я действительно тебя не знаю.
Эванс отнес последний чемодан Анны и теперь ждал ее у машины. Анна направилась к двери. Джадд хотел позвать ее, не позволить ей уйти, но он знал, что не имеет на это права. Он в самом деле планировал отдать этот дом своей матери и собирался отомстить Чарльзу. Однако сейчас все это показалось ему не важным.
В его душе закипала ярость. Он никогда не терял контроль над ситуацией. А теперь все, над чем он упорно трудился последние недели, начинало рушиться. Он потер глаза, не в силах забыть страдальческий взгляд Анны.
– Так лучше, Джадд, – послышался у него за спиной голос матери.
Джадд резко повернулся к ней:
– Что лучше? Почему ты в этом уверена?
У нее были планы по поводу тебя, и она рано или поздно опустила бы тебя до своего уровня. Разве ты этого не понимаешь? Посмотри, что ее мать сделала для Чарльза. Ничего. Она была удобной любовницей и сносной домработницей. Без сомнения, Анна научилась у матери умению пробраться к богатству Чарльза через его постель. – Синтия подошла ближе и крепко схватила Джадда за руку. – Поверь мне, Джадд, без нее тебе будет лучше.
Он смотрел на материнские пальцы. Перед ним было физическое проявление ее власти над ним. Она всю жизнь пыталась им руководить. Размышляя над заявлениями матери, которые совершенно не соответствовали действительности, Джадд задался вопросом, что еще его мать сказала ему, чтобы исказить его представление об отце и удовлетворить собственные амбиции.
– Ты сказала ей?
– О доме? Конечно я сказала. Ей нужно об этом знать, Джадд. Она не должна здесь больше жить.
– Она была здесь желанным гостем, – сказал он.
Синтия побледнела:
– Мне не нравится подтекст в твоих словах, Джадд.
– Нравится он тебе или нет, но дом принадлежит мне.
– Это простая формальность. Ты же знаешь, как он мне дорог.
– Я знаю об этом лучше других, – ответил он.