Она была совершенно откровенна, когда говорила Атвуду, что не ищет мужчину, в которого могла бы влюбиться или попытаться влюбить его в себя. Брак слишком серьезное и ответственное дело, чтобы доверить столь важный вопрос переменчивому сердцу.
Доротея уже тщательно продумала, каким образом будет приближать этот жизненно важный, поворотный момент в своей жизни. Для выбора мужа она станет использовать здравый смысл и – как последнее испытание – поцелуй. Если все эти условия будут четко соблюдены, Доротея искренне полагала, что, вполне возможно, возникнет и любовь между ней и ее будущим супругом.
Для нее простой возможности любви будет достаточно для вступления в брак. А если любовь так и не возникнет, она это переживет – не озлобится, не ожесточится, не станет возмущаться. Она будет жить полной жизнью, невзирая на обстоятельства.
– Не хотите ли пунша, мисс Аллингем?
Внезапно отвлеченная от раздумий, Доротея удивленно воззрилась на мистера Браунинга.
– Это было бы весьма кстати, – сказала она с виноватой улыбкой.
Он поспешно отошел, чтобы принести ей пунш. Но побыть в одиночестве Доротее не удалось. В считаные секунды после ухода мистера Браунинга рядом с ней появился сэр Перри. Доротея сделала глубокий вдох, готовясь вытерпеть его нудные разглагольствования с приятным выражением лица.
Возвратился мистер Браунинг. Доротея сделала глоток пунша, продолжая кивать мистеру Перри с притворным интересом к его пустой болтовне. Затем грациозно ускользнула, как только следующий джентльмен подошел востребовать свой танец.
И так продолжалось в течение нескольких следующих часов.
Хотя и старалась изо всех сил контролировать свои побуждения, в конце каждого танца Доротея ловила себя на том, что оглядывает зал в поисках маркиза Атвуда. И всякий раз, когда она находила его, взгляды их встречались, потому что он не пытался скрывать, что тоже наблюдает за ней.
Почему же тогда не подходит к ней и не приглашает танцевать? Наверняка его не испугал круг ее разношерстных воздыхателей. Вряд ли маркиз Атвуд относился к типу мужчин, опасающихся соперничества. Нет, он уверен в себе и, несомненно, всегда получает желаемое.
Жаль только, что он не захотел ее. Или его оттолкнули ее распутные наклонности? Доротея застонала, все еще не в силах поверить, что повела себя как идиотка и наговорила такого. Без сомнения, он счел ее безнравственной женщиной, недостойной быть герцогиней.
– Боже мой, надеюсь, этот хмурый вид не свидетельство неудовлетворенности? – спросила леди Мередит, застав Доротею в редкую минуту, когда девушка оказалась одна.