А далее события развивались и вовсе бесконтрольно. Разговаривая с бароном, я продолжал сжимать меч, а когда колдун пронёсся мимо меня, моя рука сама собой распрямилась, клинок хищно свистнул в воздухе и отсёк колдовскую голову, которая упала на землю, запутавшись в длинных, седых волосах.
— Проклятие, — прошептал барон. — Что вы натворили, благородный рыцарь?
Прежде чем свалиться с коня, мёртвое тело воздело руки. Прямо из воздуха материализовалась тяжёлая стрела с трёхгранным наконечником и тотчас же с устрашающим воем полетела туда, где уже почти скрылись из виду королева и маг. Облако, мирно проплывавшее над нами, вдруг ударило в землю молнией, далеко по округе разнёсся чей-то безумный смех, в небе возникла на миг и тут же исчезла мерзопакостная физиономия покойного Гвидо.
Не дожидаясь команды, королевские дружинники пришпорили коней.
* * *
Королева лежала среди высохших стеблей высокой травы, а около неё сидел совершенно обессиленный маг. Он уже извлёк стрелу из её тела и почти остановил кровотечение, однако более ничего сделать уже не мог. Королева умирала.
— Проклятие, наложенное в момент смерти — самое сильное, — сокрушённо сказал маг, едва ворочая языком от усталости. Этот жрец безумно ненавидел её величество. Вы ведь убили его?
— Да, — ответил я.
Барон Готвик поднял мага на втянутых руках и немилосердно встряхнул.
— Помогите её величеству! — проревел он. — Вы ведь всё можете!
— Не более того, что в моих силах, — ответил маг.
Барон отбросил его в сторону. Дружинники спешились и стали ожидать распоряжений своего командира, стараясь не смотреть на королеву. А у той кровь уже отлила от лица, дышала она с трудом, глаза закатывались.
И вдруг королева сказала слабым голосом:
— Благородный барон.
Готвик подлетел к ней и опустился возле неё на колени.
— Благородный барон, скажите, ведь мой муж не приказывал стрелять в меня?
— Нет, ваше величество! — ответил барон, с трудом сдерживая слёзы. — Он ведь вас любит!
Королева улыбнулась, кривясь от боли.
— Я его тоже, — через силу произнесла она.
И вдруг передо мной появилось самое омерзительное существо, какое только может явить человеческое воображение. На его шее висели бусы из черепов.
— Так, — сказало оно. — С этой всё ясно. А ты кто такой? В моих списках тебя нет.
Я догадался, что это — местное божество смерти, но почему-то свосем не то, которое приходило за Гвидо. Разговаривать с ним мне было не о чем.
— Ты рожу-то не отворачивай, — наседало существо. — Я уже давно за тобой наблюдаю. Ты ведь давно сдох, правильно? А почему тогда ползаешь по земле?