Итак, начиная с сегодняшнего числа, т. е. 24 мая, я должен был продержаться три недели, спасаясь как от убийц Скаддера, так и от полицейских, которые, конечно, станут меня разыскивать. То, что на меня будут охотиться, как на дикого зверя, почему-то поднимало меня в собственных глазах. Маленький, мужественный человек, которого убили враги, помог мне стряхнуть с себя противное чувство скуки и апатии и вновь почувствовать, что в моих жилах течет кровь, а не водица. Все теперь зависело от моего ума и воли, именно это меня и радовало.
И тут я вспомнил про черную записную книжку и подумал, что в ней, быть может, есть сведения, которые мне могут пригодиться. Надо было осмотреть одежду убитого. Я отдернул скатерть и был поражен выражением покоя на уже окаменевшем лице Скаддера. Я не нашел ничего, кроме портсигара, перочинного ножика, да нескольких серебряных монет. Записная книжка исчезла. Значит, ее взяли убийцы Скаддера.
Я в раздумье прошелся по комнате и вдруг заметил не задвинутый до конца ящик письменного стола. Скаддер был одним из тех немногих смертных, которые не выносят малейших следов неаккуратности. Это означало, что кто-то выдвигал ящик, чтобы посмотреть, что в нем, и очень торопился. Внимательный осмотр квартиры показал, что убийцы Скаддера рылись в ящиках комода, осмотрели гардероб — у моих брюк были вывернуты карманы — и даже кухню. Значит, они что-то искали. Если — записную книжку, то нашли ли они ее?
Я достал карту Великобритании и стал рассматривать ее — мне надо было найти укромный уголок. Прожив много лет в Южной Африке, я привык к открытым пространствам и чувствовал себя в городе как загнанная в угол крыса. Я выбрал Шотландию, во-первых, потому, что там еще сохранилась дикая, нетронутая природа, а во-вторых, потому, что мои родители были шотландцы. Я вполне мог сойти за шотландца, да и полиция вряд ли знала о моем происхождении. Правда, сначала я хотел выдать себя за немецкого туриста. Я свободно говорю по-немецки, так как провел три года в Германии, работая на медных рудниках, и потом часто имел дело с немецкими партнерами отца. Я решил остановиться в Галлоуэе, поскольку дальше, на север, шла малообжитая, дикая местность.
Заглянув в железнодорожный справочник, я выяснил, что поезд на север отправляется с вокзала Сент-Панкрас в 7.10. Значит, в Галлоуэе я буду часов в шесть-семь вечера. Все это было прекрасно, но я забыл при этом про «друзей» Скаддера, которые, конечно, следят за домом. Я долго бился над тем, как обмануть негодяев, и благодаря счастливой догадке решил эту задачу. Потом я лег в постель — надо было поспать часок-другой.