— Что, Вано — жениться пришёл?!
Жених, уже было, открыл рот, чтобы произнести торжественную речь, как неожиданно, откуда-то сверху, диктор голосом Левитана вынес приговор:
— Горидзы в неволе не размножаются!
— Ясно, для чего ты пожаловал, — покачала головой Пилюлька, но, покопавшись в медицинской сумке — ничего там не нашла.
— Что ты ыщещь?
Она подняла взгляд на Вахтанговича и сказала:
— Пойдешь в медблок и в шкафу найдёшь гепариновую мазь — мажь геморрой ей. Смотри, со скипидарной не перепутай…
* * *
Сон Блюмбера был совсем короткий, но, повторяющийся с периодичной цикличностью: он прибегает на камбуз и кричит, что командир пообещал надавать всем по тыкве:
— Вот я и хочу узнать, где я могу получить свою долю!
Хоть на Аргентину, это и действительно, было не похоже, скорее, больше на глубинку, в самом Гниломедово, но — Изя, таки, схлопотал… Можно сказать — выпросил и вырвал…
* * *
Сон Базуки носил сюрреалистический характер: мимо него, по коридору пронеслись сапоги сорок седьмого размера и скрылись за поворотом. «Тыпытым» слышно не было и, лишь спустя несколько секунд, прогрохотал звук топота, давно исчезнувшей обуви.
— На сверхзвуковой скорости прошли! — подумал Билл. — Маха три, не меньше.
Завыла тревожная сирена. По громкоговорящей связи объявили о несанкционированном вторжении грязной резины, забыв объявить боевую тревогу. О какой резине шла речь, каждый догадывался сам, устроив по селекторной связи форум. Самые интересные выводы предложили Горидзе и Белая, самый пессимистический прогноз, на происходящие события, объявил Блюмбер. Доктор Вебер просто предупредил, что лекарств на всех, может и не хватить…
Зайдя в комнату связиста, Рид обнаружил отсутствие нормальной аппаратуры, но присутствие воздушной помпы, подключенной к завывающему устройству. Два мавра, как пожарники, наяривали рычагом, соединённым с мехами, которые и загоняли воздух в сирену. Третий темнолицый орудовал тряпкой, начищая сапоги до блеска…
* * *
Бубен ворочался в тяжёлом сне, таком же, как его пулемёт. Бредя по Марсу, он неосторожно нажал на гашетку. Всего лишь после одной очереди, Витёк выходил в автономном режиме за пределы Солнечной системы, предварительно совершив пертурбационный манёвр вокруг Юпитера, а теперь сверял свои координаты с положением орбитальных маяков.
Сны остальных членов экипажа и космических пехотинцев не выходили за рамки ординарной ситуации. Кому дом родной привидится, если таковой имеется, в принципе, так как многие родились и выросли в орбитальных поселениях. Кому-то первая любовь покоя не даёт — до сих пор, маня несбыточной иллюзорностью и тщетностью возможных попыток реанимировать околевшие чувства. Кому-то ничего не снится… Искусственная гравитация станции многим заменила земную и во времена профилактического осмотра, когда её отключали, все испытывали невесомость. Иногда это делали ночью и если надёжно не зафиксироваться в койке, то можно, помимо невесомости, испытать чувство реактивного полёта. Человек в состояние сна, как известно, неподконтролен разуму и не отвечает за свои действия…