Изображая эти трагические и кровавые события, Скотт пытается объяснить причину восстания, и не только этого одного, но всех восстаний, сопровождавших долгую историю религиозной реформы и национальной борьбы шотландского народа. Причиной этой является насилие одного народа над другим, общественная несправедливость, в течение столетий препятствовавшая мирному сосуществованию двух народов. Политика английских реставраторов должна была вызвать гражданскую войну, ответные насилия со стороны притесненных пуритан, и повергнуть страну в великие бедствия. Тирания политических хозяев страны вызывает негодование не только пылкого проповедника Мак-Брайера и неистовой пуританки Моз, но и Генри Мортона, воплощающего ту линию благоразумной справедливости, которой придерживался и сам Скотт. «Могу ли я быть человеком в полном смысле этого слова, и к тому же шотландцем, и равнодушно взирать на гонения, превращающие разумных людей в безумцев?» — спрашивает себя Мортон. И помимо своей воли он должен принять сторону повстанцев, так как их негодование справедливо, но он не может согласиться с методами их борьбы, ибо они также насильственны и несправедливы. Это точка зрения самого Скотта, который боялся революционных потрясений и народных восстаний. Вот почему в его романе пуритане и роялисты одинаково жестоки и одинаково неправы, хотя их идеалы, убеждения и нравы совершенно различны. Генри Мортон сравнивает Клеверхауза с Берли — ведь оба они проливают кровь без сожаления и без раскаяния. И Клеверхауз согласен с ним: «Вы правы... вы совершенно правы — мы оба фанатики...»
И Берли и Клеверхауз — исторические лица. За образом Берли скрывается один из убийц епископа Шарпа, пуританин-фанатик, готовый пожертвовать жизнью за свою веру и за права своей Шотландии. Клеверхауз — известный политический деятель и полководец, приверженец Стюартов, с необычайной жестокостью усмирявший антифеодальные восстания и прозванный в народе «кровавым».
Роман «Пуритане» был задуман в год, когда заканчивался большой исторический период французской революции и последовавших за нею событий. В 1815 году окончательно пала империя Наполеона. Для Скотта было ясно, что французская революция уничтожила феодальное порабощение народа, которое должно было вызвать революционный взрыв. Но революция и особенно якобинская диктатура казались ему тоже несправедливыми. Постепенная эволюция к социальному миру в пределах данного строя, с сохранением добрых старых установлений и традиций, — таков идеал Скотта, оценивающего с таких позиций людей и события далекого и недавнего прошлого. Политический опыт, только что пережитый всей Европой, должен был еще больше обострить историческое чувство Скотта — и его привязанность к прошлому и его понимание исторического процесса как движения народных масс.