Они смотрели друг на друга, каждый оценивал произошедшие с другим перемены за то время, что они не виделись. Антон явно постарел, вернее, даже не постарел, а как-то износился. Было заметно по сероватой кожи лица, что он ведет не самый здоровый образ жизни. И волосы повыпадали; при последней встречи у него была густая шевелюра, а теперь залысины на висках. Смурову стало грустно, время неумолимо оставляет на лицах свои следы. А ведь он помнит Антона еще мальчиком, у него была изумительно свежая и гладкая кожа. Девчонки в классе сходили из-за нее с ума. А теперь еще немного — и наступит старость, которая, как вода огонь, погасит все желания. Интересно, сможет он без них жить?
— Рад тебя видеть, старина, — произнес Антон. — А ты великолепно выглядишь. Даже лучше, чем при нашей последней встрече. Даже не помню, когда она была.
— Почти два года назад.
— Да, бежит времечко. Но как тебе это удается молодеть, а не стареть.
— Все исключительно благодаря женщинам.
— Женщинам, — нахмурил брови Карамзин. — А вот они меня старят.
Смуров улыбнулся. В отличие от него Антон не был никогда женат, не заимел детей, но вот женщин у него было столько, что он вряд ли помнит имена и лица доброй их половины.
— Надо уметь выбирать женщин, Антоша.
— Ты о своей жене?
Только сейчас до Смурова дошло, что его приятель ничего не знает об его разводе. Он же ему об этом не сообщал.
— Я развелся с Тамарой.
— Вот как, — без большого удивления произнес Карамзин. — Поздравляю, всегда считал, что если что-то и надо торжественно отмечать, так это развод, а не свадьбу.
— Ты в чем-то прав. Развод — это освобождение. После него мое душевное состояние заметно улучшилось.
— А вот у меня что-то оно не важное, — неожиданно признался Карамзин.
— Это связано с творчеством?
— В том числе. Хотя вряд ли. Скорей в чем-то другом.
— Но что тебя мучит? — Подобное признание из уст приятеля Смуров слышал впервые. До сих пор Антон всегда излучал оптимизм сверхблагополучного человека. Что-то, в самом деле, случилось с ним серьезное. Может, заболел?
— Я и сам до конца не понимаю. Какая-то вокруг и внутри пустота. Вроде бы все более или менее хорошо, скоро приступаю к новым съемкам большого сериалу. Уже контракт подписал. Деньги приличные. А вот радости нет. Раньше бы плясал от счастья, а сейчас словно бы все равно. Может, ты объяснишь, что со мной творится?
— Мы слишком редко встречаемся, чтобы я смог бы поставить диагноз. Тебе нужно самому разобраться.
— Пытаюсь. Но выводы неутешительные.
— И какие, если не секрет?
— От тебя какие могут быть секреты. Мы дружим с тобой всю жизнь. Хочешь, признаюсь тебе: другого друга у меня нет. Знакомых море, а друг только в единственном экземпляре.