Чтобы все это приготовить, пришлось уйти пораньше с работы. Зато за три часы он управился. Сложил контейнеры с едой в багажник и поехал в больницу. Но по дороге думал больше не о больной бывшей жене, а о Кате, о том, какое бы удовольствие они могли бы сегодня получить.
Наташа уже его ждала. Он поцеловал ее в щеку, она никак не отреагировала на этот его жест.
— Пойдем, скорей, не то прием посетителей завершится, — произнесла она.
Когда они подошли к палате, в которой лежала Тамара, Смуров вдруг испытал неловкость. Правильно ли он поступает, что навещает ее? Все же они расстались. У него нет полной уверенности, что ей уж так приятно его посещение. Но отступать уже некуда.
Кроме нее, в палате лежало еще пять больных. Было очень тесно и душно. У них нет денег на частную клинику, вот и приходиться находиться в таких условиях, грустно подумал Смуров. Он тоже не может им в этом пособить, с деньгами у него туговато, чересчур много расходов.
Тамара немного похудела и не выглядела столь безнадежно рыхлой, как в последнее время их совместной жизни. Лицо тоже осунулось и казалось более привлекательным. У Смурова мелькнула поразившая его мысль: будь она такой, как сейчас, может дело бы и не дошло до развода.
Они с дочерью сели рядом с кроватью Тамары.
— Здравствуй, Тамара. Как себя чувствуешь? Что говорят врачи?
Ответ прозвучал не сразу, словно бы она раздумывала, стоит ли вступать в разговор с бывшим мужем.
— Врачи говорят, что у меня больное сердце, ишемическая болезнь. Возможно, придется делать операцию аортокоронарного шунтирования.
— Это серьезная операция.
— Так и болезнь серьезная.
— Не понимаю, еще недавно с тобой все было в порядке.
— Еще недавно у меня была семья, — парировала Тамара.
Смуров невольно поглядел на дочь, она сидела молча и смотрела в сторону, словно бы происходящее тут ее не касалось.
— Ты намекаешь, что эти два события связаны?
Тамара слегка пожала плечами, но Смуров не сомневался, что именно так она и считала. Он решил, что спорить на эту тему сейчас не место и не время. В ее болезни его вины нет, а Тамара хочет таким вот образом пробудить в нем чувство вины за е болезнь.
— Принес тебе много еды, — решил Смуров переменить тему.
— Ты же знаешь, — довольно резко произнесла Тамара, — не люблю магазинное.
— А это не магазинное, — возразил Смуров, — сам все приготовил.
— Ты? — изумилась Тамара.
— Я, вот этими руками. Можешь на них посмотреть.
— Ты же не умел готовить.
— Жизнь заставляет учиться.
— Ты правду все готовил сам?
— Это что-то меняет?
— Если еду приготовила какая-то женщина, я ее не возьму.