С другой стороны – Южная Азия, где этот мир отбрасывается как ненужный и в человеке вычленяется только его богоподобие, зато дается надежда на полное слияние с Богом.
И третий вариант – китайский; в нем глубже, чем где бы то ни было, переживается благо творения самого по себе, не зависящее от человека. Не для человека создан мир, он сам по себе создан и прекрасен сам по себе – только ты его, человече, не порть, а войди с ним в ритм, в один строй, и тогда спасешься. А мир и без тебя существует прекрасно, ты ему только мешаешь своим своеволием.
Эти три видения создают как бы стереосистему, в которой раздается проповедь Христа. Что потом произошло, как она, с одной стороны, объединила эти упования, а с другой – продолжает вызывать смущение и сомнение у очень многих людей по всему миру, мы будем говорить с вами завтра.
Мы закончили предыдущую лекцию рассказом о трех типах религиозной культуры, о трех решениях главного вопроса, стоявшего перед человечеством, – вопроса вечности, победы над смертью, над отчужденностью и разделенностью. Напомню, что для Дальнего Востока было характерно восприятие всего мироздания, космоса как отпечатка Божественного творения, отпечатка Бога в земном. Все является Божественным, и человек должен войти в Божественный мир, в его строй и ритм, стать его гармоничной частью. Особое место и значение человека не подчеркиваются, хотя он и может достичь бессмертия, целостности и единства через гармонизацию с миром, сотворенным Богом.
Южная Азия, напротив, отбрасывала этот мир как иллюзию, как некую искусственную модель, созданную Богом с одной целью – чтобы дух человеческий мог вернуться к своему Создателю. И тело человека, и внешний мир рассматривались как некая ракета-носитель, которая должна вывести ракету на орбиту, а потом быть отброшена и сгореть за ненадобностью. В отличие от Дальнего Востока, Южная Азия открыла человечеству великую истину полного слияния Человека и Бога: не просто восстановление единства, но слияние Бога и человека таким образом, чтобы человеческий дух, как капля, растворился в океане Божественного бытия, теряя при этом свою личность. После смерти, как вы помните из упанишадического диалога Яджнавалкьи и Майтреи, нет сознания.
И, наконец, часть человечества, живущая на Западе, рассматривала этот мир как ценность, а человека, видя, что он свободно выбирает между добром и злом, – как хозяина, царя этого мира. Западная религиозная культура учила, что человек должен воскреснуть, победить смерть, и искала посредников между ним и Богом в этом великом акте победы над смертью и возвращении к Богу; в качестве посредника чаще всего выступал божественный правитель, царь.