Андерсон желает мне смерти – настолько сильно, что с радостью солжет под присягой, лишь бы ускорить процесс. Но даже если бы не его ко мне отвращение, он все равно поступил бы точно так же, поскольку ненавидит свою коллегу – мою сестру, сержанта Дебору, – вполне заслуженно считая ее соперницей, которая однажды его переплюнет. А если брата Деборы – c’est moi![4] – посадят за убийство, то она почти наверняка слетит с карьерных рельсов и уступит дорогу ему, Андерсону.
Я взвесил свои шансы. С одной стороны – Андерсон, вся полиция, СМИ и, чего уж там, наверно, сам папа римский.
С другой стороны – моя невиновность.
Не самый радужный исход.
Но это, разумеется, еще не все, ведь конец не может быть таков. Непреложные законы равновесия, справедливости и даже физики твердят о том, что на любое действие найдется противодействие. Что-то, где-то… Разве не должна возникнуть неведомая ранее решительная сила и поставить все на свои места? Где-то, что-то… Разве нет?…
Да.
Есть сила, неведомая злу и безразличию, которые мучительно и медленно меня уничтожают; сила им равная, что набирает мощь, чтобы могучим и решительным ударом правды вернуть все на круги своя – вызволить Декстера.
Дебора. Моя сестра.
Она придет, спасет меня. Она должна.
Признаюсь, меня греет одна лишь эта мысль. Дебора – моя полузабытая надежда, слабый лучик солнца, озаряющий темную и мрачную ночь Декстерова заключения. Дебора придет. Она поможет мне – единственному своему оставшемуся родственнику, последнему из Морганов. И вместе мы докажем мою невиновность, освободим меня из этой душегубки.
Она ворвется, как апрельский ветер, – и распахнутся двери. Дебора придет, вызволит Декстера из заточения… Если не принимать всерьез ее последние ко мне слова. Слова холодные, кто-то даже решит, что прощальные. Но то было брошено в сердцах, и не стоит принимать их за чистую монету. Важно помнить о крепких и нерушимых семейных узах, которые связывают нас неизменно. Дебора придет.
Не нужно беспокоиться о том, что она до сих пор не пришла и даже не попыталась со мной связаться. Почти уверен, что это тактический ход: видимое безразличие усыпит бдительность наших врагов – и в нужный час она придет, я должен в это верить. Разумеется, придет, ведь она моя сестра. Из этого следует, что я ей брат, а для семьи пойдешь и не на такое. Окажись она на моем месте, я бы охотно так и поступил, а потому уверен: поступит и она. Ни капли сомнения, я знаю точно: Дебора придет.
В конце концов. Рано или поздно. Вот только где она?…
Шел день за днем, неделя за неделей (минула вторая), а Дебора так и не появилась. Не позвонила и не написала. Никакого тебе тайного послания маслом по хлебу сандвича. Ничего. А я все тут, в своей сверхохраняемой камере, в своем уединенном королевстве. Читаю, думаю и упражняюсь. И более всего я упражняю вполне оправданную горечь. Где же Дебора? Где Справедливость? Обе они так же обманчивы, как и честный человек Диогена