У него примета: шрам на лице от медвежьих когтей. Найдёшь, выкупи. Заплачу тебе сполна.
Олаф обещал исполнить просьбу.
ДЕЛА СЛОВЕНСКИЕ
Рюрик пришёл в Ладогу из Поморья лет десять назад.
Он обложил данью окрестные земли словен и чуди, и все платили ему.
Но в прошлом году неожиданно наступил конец владычеству варягов. Словенские и чудские князья и старейшины, объединив свои силы, отказались платить дань варягам.
Теперь варяги вынуждены были ограничиваться данью, собираемой в ближних от Ладоги деревнях, и пошлиной с купцов, которые, плывя из Варяжского моря на восток, на Волгу, или на юг, в Царьград, не могли миновать Ладогу.
Когда изгоняли варягов, первыми против них поднялись ильменские словене. Тогда словенский князь Гостомысл и старейшина самого большого словенского рода Вадим шли вместе, в полном согласии.
Но после изгнания варягов начались споры. Вадим всюду говорил, что если бы не он, то не одолели бы варягов, и что теперь не ему быть под рукой у Гостомысла, а Гостомыслу у него.
Три конца в словенском Городе на Ильмене: Словенский, Неревской и Плотницкий. В каждом конце свой кон - место, где собираются жители решать дела. На кону устанавливают законы, на кону выбирают правителя - князя. На кону всякий волен предлагать, что хочет, и поэтому всегда там крик, шум, спор, одни в одну сторону тянут, другие в другую.
Однако спор спором, воля волей, а если уж примет кон решение, тут ослушаться не смей, что кон решил - свято.
Но нынче, хотя решили, что старшим князем быть Гостомыслу, избранному князем на Словенском кону, а Вадиму с Плотницкого конца и Актевую с Неревского ходить у него под рукой, по всему Городу не утихает смута.
Князья спорят, а смердам и ремесленникам беда. То Вадимова дружина бьёт холопов Гостомысла, то Гостомысловы холопы вымещают обиду на гончарах Плотницкого конца.
И так всё запуталось, что городские концы только и занимались тем, что отплачивали друг другу уж и неведомо за что.
Вражда губила Город.
Гостомысл надеялся одолеть Вадима, но выходило, что чаще одерживал верх Вадим.
Одним ясным майским утром к Гостомыслу явились смерды из его подгородного села.
- Князь, заступись!
- Что случилось?
- Выехали мы в поле пахать, вдруг, откуда ни возьмись, Вадимовы люди наскакали. Поле потоптали, сохи поломали, лошадей увели, нас побили.
Гостомысл, чувствуя, как в нём поднимается гнев, спросил:
- Правду говорите? Может, сами начали свару?
- Что ты, князь! Мы же пахать выехали...
- Ну, этого я ему не спущу! - сказал Гостомысл и крикнул, чтобы позвали воеводу княжеской дружины Буеслава и Вадима. - Слышал? - встретил Гостомысл воеводу вопросом.