- Можно вес поделить на качество, получишь то же самое.
- Вот так бы сразу и сказал! А развел тут - тангенсы, векторы… Мда… ты мне все эти слова все-таки запиши на бумажке, а рядом в каком порядке их произносить.
Ясно, брат на всякий случай готовится к беседе с отцом. Что ж, напишу, мне не жалко, а тягу к образованию нужно поощрять. Пусть сначала хоть как попугай термины запомнит, потом их будет проще осмыслить. Но все же когда он наконец поймет, ради чего я перед ним тут скоро уже час как выступаю?
Николай понял это довольно быстро.
- Значит, - наморщил лоб он, - если тяга двигателя аппарата Можайского будет более четверти его веса, он сможет летать высоко. Если более одной пятнадцатой - то только низко. А если менее одной пятнадцатой, то аппарат вообще не сможет взлететь, и нам придется писать отрицательный отзыв.
- Нет.
- Почему? В чем я ошибся?
- Даже если тяги не хватит, нам надо будет не писать разгромное резюме, а садиться и думать, как уменьшить вес аппарата и увеличить тягу его двигателя до таких величин, чтобы он все-таки полетел.
- Уф, а я-то думал… конечно. А ты сможешь?
- Постараюсь.
- Значит, аппарат обязательно полетит! - уверенно заявил Николай. - Не было ни одного случая, чтобы ты сказал «постараюсь» и потом не смог сделать. А кто будет им управлять?
- Как это кто? Разумеется, я.
Действительно, если у кого сейчас и был шанс поднять эту бандуру в воздух, то только у меня. Просто потому, что я был единственным человеком на земле, умеющим летать. Не как Чкалов, конечно, и даже не как выпускник летной школы, но все же. Остальные же не только не умели, но не имели даже самого приблизительного представления, как это делается.
Однако Николай этого, ясное дело, не знал, поэтому обиженно осведомился:
- А почему не я?
- Потому что ты цесаревич.
По лицу брата было видно, что мой аргумент его не убедил, и я решил ответить развернуто.
- Чему ты удивляешься? Так всегда было, есть и будет. Если нужно что-то кому-то приказать, кого-то убедить или с кем-то договориться, то впереди всегда ты. Потому что цесаревич. Что, скажешь, у нас раньше было не так? Нет, только так, и никак иначе. Все это всегда делал ты, а я стоял сзади и лишь иногда советовал. А вот если надо что-то сделать для претворения в жизнь твоего или отцовского решения, то это уже пойду делать я, а ты будешь стоять сзади. Потому что сейчас ты наследник, а со временем станешь императором.
- Я подумаю над твоими словами. Возможно, ты прав, - после недолгой паузы сказал Николай. И вернулся к самолету Можайского:
- Когда поедем взвешивать аппарат и мерить силу тяги?