– А вы знали, что трубный голос африканского слона использовали в фильме «Парк Юрского периода» для озвучивания тираннозавра[26] Рекса? – спросила я.
Невви покачала головой.
– А я думала, что много знаю о слонах.
– Так и есть, разве нет? – удивилась я. – Вы ведь раньше работали в цирке?
Она кивнула.
– Я люблю повторять, что, когда Томас Меткаф спас своего первого слона, он спас и меня.
Мне хотелось знать о Томасе как можно больше. Мне хотелось услышать, что у него доброе сердце; что он спас кого-то, оказавшегося на самом краю; что я могу на него положиться. Я, как и любая самка, хотела, чтобы он обладал всеми чертами характера, которыми должен обладать отец ее детей.
– Первой слонихой, которую я увидела, была Уимпи. Она принадлежала одному частному семейному цирку, который каждое лето приезжал в маленький городишко в штате Джорджия, где я выросла. Она была великолепна. Чертовски сообразительная, любила играть, любила людей. За эти годы она родила двух слонят, которые тоже стали частью цирковой труппы, а для Уимпи – гордостью и отрадой.
Это ничуть меня не удивило: я уже давно поняла, что слониха заткнет за пояс любую мать.
– Из-за Уимпи я и начала работать с животными. Из-за нее я еще подростком пошла ученицей в зоопарк, а когда закончила среднюю школу, стала работать дрессировщицей. Но уже в другом семейном цирке, в Теннесси. Я начинала с собак, потом перешла на пони, потом на слона, Урсулу. Я работала у них пятнадцать лет. – Невви скрестила руки. – Но цирк обанкротился, труппу распустили, а я получила работу в бродячем «Шоу чудес братьев Бастион». В этом цирке жили два слона, которых считали опасными. Я решила, что составлю собственное мнение, когда узнаю их поближе. Можете представить мое изумление, когда, познакомившись с животными, я поняла, что одна из них Уимпи – та самая слониха, которую я видела еще в детстве. В какой-то момент ее, должно быть, продали братьям Бастион. – Невви покачала головой. – Я бы никогда ее не узнала. Ее приковали цепью. Она стала такой нелюдимой. Я бы не увидела в ней слониху из своего детства, даже если бы смотрела целый день. Вторым слоном оказался детеныш Уимпи. Он обитал вдалеке от трейлера Уимпи, в загоне, обнесенном забором из проволоки под напряжением. На концах его бивней были маленькие металлические колпачки, таких я раньше не видела. Как оказалось, детеныш рвался к маме и постоянно разрушал проволочное заграждение, чтобы добраться до нее. Поэтому один из братьев нашел решение: надеть на бивни колпачки и привязать их к металлической пластине у него во рту. Каждый раз, когда слон, чтобы добраться до матери, пытался бивнями разорвать провод, он получал электрический разряд. Разумеется, он визжал от боли, а Уимпи видела и слышала это. – Невви взглянула на меня. – Слон не способен на самоубийство. Но я совершенно уверена, что Уимпи пыталась изо всех сил.