Привлечь…
Я посмотрела на Клайда.
– Я заплачу на десять процентов больше, если вы сейчас отдадите мне сено, а расплатиться позволите в следующем месяце.
– С какой стати?
– Потому что, хотите вы признавать это или нет, Клайд, но у нас уже устоявшиеся отношения, и вы просто обязаны дать мне шанс.
Ничего он нам не должен. Но я надеялась, что опасения оказаться соломинкой, которая переломит хребет заповеднику, будет достаточно, чтобы он согласился.
– Двадцать процентов, – принялся торговаться Клайд.
Я пожала ему руку, забралась в грузовик и стала выгружать тюки с сеном.
Через час Клайд уехал, а я присела передохнуть. Гидеон продолжал работать, спина его напрягалась, когда он складывал тюки на хранение, поднимая их выше, чем позволяли мои физические возможности.
– Так и будешь делать вид, что меня здесь нет?
Гидеон даже не обернулся.
– У хозяйки учусь.
– А что мне делать, Гидеон? Можешь ответить? Я с удовольствием послушаю.
Он повернулся ко мне лицом – весь в поту, к рукам прилипли солома и стебельки травы.
– Я устал быть козлом отпущения. Возвращать орхидеи. Бесплатно привозить сено. Превращать чертову воду в вино. Что дальше, Элис?
– Мне не следовало платить ветеринару, когда Сира заболела?
– Не знаю, – отрезал он. – Мне плевать.
Он протиснулся мимо меня. Я встала.
– Это точно, плевать! – выкрикнула я, вытирая слезы. – Я ни о чем не просила, понял? Я не хотела управлять заповедником. Не хотела волноваться о больных животных, выплачивать зарплату, становиться банкротом…
Гидеон остановился в дверях и обернулся – темный силуэт в лучах света.
– А чего же ты хочешь, Элис?
Когда последний раз это кого-нибудь интересовало?
– Я хочу заниматься наукой, – ответила я. – Хочу, чтобы люди увидели, как много слоны думают, как много чувствуют…
Он шагнул ко мне.
– И?
– Я хочу, чтобы Дженна была счастлива.
Гидеон сделал еще шаг. Он был так близко, что его вопрос коснулся изгиба моей шеи, а моя кожа запела.
– И?
Я не испугалась разъяренного слона. Прислушалась к себе и рискнула. Собралась и начала жить заново. Но то, что я решилась посмотреть Гидеону в глаза и сказать правду, – самый смелый поступок в моей жизни.
– И я тоже хочу быть счастливой, – прошептала я.
А потом мы упали на неровные ступени из тюков, в гнездо из сена на полу сарая. Руки Гидеона были у меня на голове, под одеждой; мое дыхание сливалось с его дыханием. Наши тела превратились в неизведанные просторы, на которых каждое прикосновение выжигало незабываемые воспоминания… Когда он двигался во мне, я понимала, что теперь мы всегда будем идти одной дорогой.